в японском ресторане. Теперь я могу себе это позволить, – вдохновенно врала Марина, считая, что с такой женщиной, как Алла, честность не обязательна. Она же обманывала Андросова все последние несколько лет. И нисколько не считала это для себя зазорным.
– Когда вернетесь, обязательно увидимся. Обнимаю, – и Алла повесила трубку.
Марина откинулась в кресле, уставясь на замолчавший смартфон. Брови ее хмурились.
«Интересно, знает ли она обо мне? – подумала женщина. – После того, как Андрей заявил ей тогда, что требует у нее развода, он почти каждую ночь проводит у меня. Знает ли она, с кем он ложится в постель? Или считает, что ее муж, страшно уязвленный вдруг открывшимся обманом, просто решил на время отдалиться от нее и ночует у своих друзей, знакомых, у родных, наконец? – Марина закусила губу. – Но ведь такая хитрая и прожженная женщина, как Алла, наверняка потихоньку обзванивает и родных, и друзей, и всех знакомых Андросова, пытаясь получить максимум информации о нем, о его истинном настрое – и наверняка кто-то сказал ей, что Андрей у них и не думал ночевать».
Она тяжело вздохнула.
«Не может быть, чтобы она не поинтересовалась, у кого же может проводить ночи ее Андрей. И не может быть, чтобы она не подумала, что причина развода – не только ее собственное немыслимое поведение в прошлом, но и какое-то увлечение Андросова. Что-то, что вдруг воспламенило его сердце. Такая женщина, как она, просто не могла бы не подумать об этом! Но тогда – тогда она должна знать и обо мне. Хотя…»
Марина поморщилась. Она специально ушла из Агентства, чтобы их никогда не видели вместе, она не встречалась с Андреем в людных местах, все их свидания ограничивались рамками ее квартиры, да еще они изредка заходили ненадолго в близлежащие ресторанчики – то на Большой Якиманке, то на Большой Полянке. Но сейчас эти меры предосторожности вдруг показались ей наивными, недостаточными. Она вспомнила глаза Аллы, ее холодный, расчетливый, какой-то проникающий взгляд. А ее племянник – он ведь крупный бизнесмен, на него наверняка работает много людей, в том числе и очень специфического толка, добывающих ему информацию о его конкурентах, о движении цен на рынке цветов – и для него разузнать что-то о ней не составит большого труда. И тогда, получается, Алла может знать все…
Или уже знает.
Марина на мгновение закрыла глаза. Кровь громко стучала в висках. Она не хотела признаваться в этом – но она как-то инстинктивно побаивалась Снежную Королеву. При всей ее ангельской внешности, Алла способна на такие поступки, что… Достаточно сказать, что она убила собственного ребенка!
Марина тяжело задышала. «Господи, – подумала она, – а я ведь боюсь, по-настоящему боюсь ее! И буду, наверное, бояться, пока Андрей не расстанется с ней окончательно, пока не женится на мне, пока мы не станем жить вместе законно! Только тогда, скорее всего, я смогу вообще забыть о ней, о ее жестоких глазах, о холодной усмешке – это вообще не будет играть для меня никакой роли. Только тогда…»
Она застыла, как-то судорожно обхватив пальцами подлокотники кресла. Этот звонок
