из него подобие муфты, и с видом эстетки и ценительницы настоящего искусства принялась отстаивать свою точку зрения. – Разве не может творческая личность, дать волю полету своей необузданной фантазии. Она же художник, может она так видит. Кто сказал, что Венере или Аполлону не место на болоте. Это что запрещено? Где такое написано.
– Да ладно, Милица. В самом деле, хватит, – высказала я свое мнение, зная Милицу и ее желание поговорить, эта дискуссия могла затянуться надолго. – Я, конечно, благодарна вам с Вениамином за поддержку. Но, Анна права. Я зациклилась на этом фрагменте и едва все не испортила.
– Вот-вот, и я о том же, – подчеркнула Анна. – Хорошо, что ты это понимаешь. Во всем должна быть мера и нужно всегда быть честной перед собой. Если что-то тебе не удается, то это вызов и повод еще более тщательно поработать над собой, до достижения полного удовлетворения результатом.
– Для того, чтобы было полное сходство с объектом? – с ёрничала лиса. – Тогда проще заняться не живописью, а фотографией.
– Художественная фотография, это тоже, между прочим, отдельный вид искусства. И даже там не все так просто, как этот может показаться на первый взгляд, – невозмутимо заявила ей Анна. – Но дело даже не в этом. Если мы говорим о картине, то основная задача художника состоит не в стремлении отобразить на своем полотне реальность с безупречным сходством, как на фотографии, а воплотить в работе часть своего восприятия и передать глубину своего видения. Чтобы тот, кто увидит потом картину смог почувствовать это на себе. Настоящее мастерство должно завораживать, вызывать эмоции. Чтобы тот, кто рассматривает картину, не разглядывал ее детально и не восторгался отдельно прописанными деталями, а позабыв обо всем на свете, мог погрузиться в нее без остатка, и почувствовать себя внутри.
– Как бы стать ее частью? – спросила я неуверенно.
– Да. Можно сказать и так.
– Кажется я понимаю к чему ты клонишь, – загадочно улыбнулся Вениамин.
Кот спрыгнул с облюбованного подоконника, подошел к мольберту и принялся разглядывать мой этюд с разных ракурсов, словно пытался найти в нем завуалированный скрытый смысл.
И тут он и впрямь что-то почувствовал. Я это заметила по тому, как зашевелись его усы. Кот подозвал к себе Милицу, что-то ей прошептал на ухо – что конкретно, я не расслышала. После чего лиса обратила свой взор на картину, и принялась водить вокруг нее носом, словно пыталась уловить исходящие от нее запахи.
– Невероятно, – сказала она, не в силах скрыть распирающего ее восторга. – Пахнет прудом, веет легкий ветерок, я даже чувствую исходящую от него сырость.
– А я что тебе говорил, – подмигнул ей Вениамин. – Настоящая магия, высшей пробы. Подлинное искусство. Аня, ты молодец. С каждым разом у тебя получается все лучше и лучше.
– Я старалась, – сказала я и почувствовала, что краснею. – Но в этот раз видно я старалась не совсем достаточно. И поэтому, в том, что получилось
