босиком по песчаному пляжу? И принцесса при этом оголяла лодыжки?
Советник вжал голову в плечи.
– Да как он смеет! Принцессу сюда! Быстро! – завопил король.
Принцесса стояла перед королём с порозовевшими щеками. Глаза её всё ещё были мутными, но что-то в ней изменилось…
«Да, щёки розовые, но не то, всё не то», – размышлял король. Он хотел прочитать дочери нотацию о том, что подобает принцессе, а что нет, но замялся… Она стояла перед ним в своих изящных туфельках, и только мокрый подол платья давал повод побранить девушку. Король вкратце спросил дочь о самочувствии и отпустил её в покои.
«Вот оно что!» – понял вдруг монарх, глядя принцессе вслед. Её походка стала бодрее, будто в ней начало просыпаться нечто такое, что до этого долго-долго спало.
Ежедневные прогулки босиком вошли у принцессы и художника в привычку, и никто уже не удивлялся, увидев эту странную пару. Она – молодая, но вялая, и он – пожилой, но бодрый. Свита принцессы по просьбе художника шествовала далеко позади, дабы не мешать.
– Аделаида, – задумчиво проговорил художник, ранее настоявший на том, чтобы они называли друг друга по имени. – Смотри.
Он показал вдаль, на рыбацкие суда.
– Красиво, – равнодушно отозвалась принцесса.
– Думаю, нам пора начать рисовать, – добавил художник и бодро зашагал по направлению к замку. Там он достал краски и поставил холст на мольберт.
– Прошу, – протянул он палитру принцессе.
– Что изволите, чтобы я нарисовала? – спросила та так обреченно, будто от неё требовали выпить рыбий жир.
– Закрой глаза и дай пробиться наружу эмоциям. Что ты чувствуешь, что тебя тревожит? Что у тебя внутри? Просто рисуй!
Принцесса испуганно открыла глаза. Как? Как такое можно делать? Принцессе подобает рисовать нежные акварели, а тут – нарисуй что хочешь! Но, немного осмелев, Аделаида окунула кисть в черную краску и нарисовала круг, а затем, окунув кисть в синюю краску, провела ею поверх черного круга. Затем она опустила руки и стала смотреть на свой рисунок.
– Нет, так дело не пойдёт. Отдай кисточку, окуни палец в краску и попробуй прямо так рисовать, – предложил художник.
Принцесса повиновалась и стала водить пальцем по чёрному кругу. Она обмакивала его то в серую краску, то в бежевую, разводя мазки всё дальше и дальше от центра. Результатом стала огромная дыра в центре холста. Она будто манила к себе, засасывала…
– Что это? – мягко спросил художник. – Что ты хотела изобразить?
– Это пустота, – проговорила принцесса, и слёзы потекли из её глаз. – Во мне пустота, будто всё куда-то исчезло, будто нет меня и нет ничего во мне! Только вот эта пустота!
Она плакала весь вечер и всю ночь. Король, этим очень обеспокоенный, вызвал художника, но тот осмелился не прийти. Рано утром он поставил на мольберт новый холст, а рядом – краски.
– Прости, я не хочу сегодня рисовать, – призналась принцесса устало.
