часов, которые он коллекционировал. В ней лежали и большие, и маленькие часы с разными циферблатами и цифры на них казались слепыми глазами. А стрелок на многих часах совсем не было. Посмотреть добрым взглядом, так жуткое, печальное зрелище, которое хозяину дома очень нравилось. Гора из часов высилась день ото дня, и сам Душегуб Кинжалович называл эту гору памятником себе, своим гадким, подлым намерениям, злым помыслам и делам. Одно он не мог сделать, что приводило его в ужасное и гневливое состояние – не мог остановить цветочные часы в «Поющих Ключах». Ему не хватало совсем немного, научиться портить цветочные цветы, чтобы со всем справиться и называть себя: «Я Повелитель Времени! Я Повелитель Земли! И мне подвластно все».
Как раз в это время Душегуб Кинжалович сидел за столом и играл с часами, ходиками на стене. Моргнет одним глазом, и они пойдут. Моргнет другим глазом, и они остановятся. Моргнет двумя глазами, и кукушка на часах выскакивает и начинает не куковать, а истошно кричать, звать на помощь:
– Караул! Караул! Караул!
И так он играл с часами, моргая глазами быстрее и еще быстрее, пока часы не ломались, и замученная кукушка из часов окончательно не выпадала.
Сидел он страшный и ужасный. Лоб низкий, повязан кроваво красным платком, волосы седые липкие из-под платка торчат в стороны, путанно ложатся на плечи, нос кривится большим совиным когтем, подбородок острым полумесяцем выставлен вперед, на худом лице глаза огромные, злом полные и гневом кипящие.
В это время через приоткрытую дверь в дом влетел белый голубь. Он сел на стол перед Душегубом Кинжаловичем и принялся танцевать. И так повернется и сяк. И головку наклонит, и хвост распушит.
– Посланец с плохими вестями, – зло проговорил Душегуб Кинжалович и погладил голубка по голове рукой.
Тот сразу танцевать перестал, глаза его потухли и стали незрячими.
И тут Душегуб Кинжалович ударил со всей силы по нему рукой да так, что тот превратился в бумажку.
А он снова принялся с часами играть. Уже и кукушка из часов выпала, а он все тешил себя, заставляя стрелки часов в обратную сторону вращаться.
Едва Заноза Болвановна вышла из дома Добранушки, как ноги и руки ее заболели так, что хоть зверем вой.
Подошла она к болоту, затопталась на месте и увидела картинку, как мышка лежит на столе около мобильного телефона.
– Тьфу, темная сила не тому навредила, – сказала она. – Мышь отравила вместо девчонки. Дай-ка я ей еще попробую навредить.
И тут Заноза Болвановна начала бить себя костлявыми руками по бокам, ходить около болота и шептать заклинания на смерть. Она говорила быстро-быстро: «Ходите, ходите ноги. Топчите поля и дороги. Дела рукотворные – пыль, добро – ничто, цветы – гниль. Темные силы дайте страх. Превратите девчонку в прах. Харем заерзи шарах замизи, возьми, возьми, возьми…» Она трижды повторила заклинание. Остановилась, глаза
