того?
– Волшебница, – вякнул Негодяич и почесал затылок. – Как бы чего не вышло.
– Болвановна, слышь, чего они говорят, – позвал Душегуб Кинжалович.
– Слышу, как не слышать. Дай чего удумаю…– заблеяла Болвановна.
– Ну, думай, думай!.. Снабди чертей этих волшебством… А вы, – обратился он к разбойничкам, – пейте, закусывайте и пошли вон. И чтобы завтра утром вся округа от взрыва проснулась, чтоб у всех поджилки затряслись.
Негодяич и Нахалыч выпили дураковой водицы, утерли рожи рукавами и поднялись с лавки.
– Только ты, Кинжалыч, не выпускай своего Кровососа, пока мы не уедем. Нам с ним встречаться ни к чему, – попросил Негодяич.
– Придержи чудовище-то, – бросил через плечо Нахалыч.
– Подождите, негодяи мои дорогие, – послышался голос Занозы Болвановны. – Добранушка тройным кольцом Поющие Ключи защитила. – Нате вам свиное копытце. Оно против волшебства ее поможет. Как плохо станет нужно копытцем змейку нарисовать и сказать: «Копытце защити».
Двое подручных Душегуба ухмыльнулись. Негодяич забрал у Занозы Болвановны свиное копытце, положил в карман и оба вышли из дома. Скрипнуло крыльцо, взревел мотор мотоцикла, затарахтел, удаляясь, и растворился в вечерней тиши.
«Пора кормить Кровососа», – подумал Душегуб и поднялся из-за стола. Он крепко стоял на ногах. Сам дуракову воду не пил, других спаивал. Ему в уме находиться требовалось. На кривоватых ногах вышел из дома, приблизился к сараю. Стемнело. Он подумал: «Пусть сам о себе позаботится. Людишек покусает-покушает». В сарае Душегуб нащупал цепь, на которой сидел Кровосос, и, звякнув ей, потащил на двор. Он почувствовал, как мурашки весело побежали у него по спине. На дворе он спустил Кровососа с цепи и сказал с омерзением:
– Пошел…
Черное, противно гладкое и холодное до озноба существо рыкнуло, метнулось перед ним в сторону и умчалось с диким топотом в сумерки.
«Ох, кому-то сегодня не поздоровится», – подумал Душегуб.
Он знал, что обычный человек от одного вида этого чудовища может умереть со страху. Кровосос вгрызется в горло, высосет всю кровь, насытится и к утру приволочется раздобревший, слюнявый и смирный.
Вернувшись в дом, Душегуб Кинжалович столкнулся со старухой, которая убирала со стола посуду.
– Не знаю, поможет ли свиное копытце против волшебства Добранушки, – проворчала Заноза Болвановна.
– Вот мы ее волшебство и проверим, – скрипучим голосом произнес Душегуб Кинжалович. – А ты старая колдуй! Колдуй непрерывно! Ищи волшебную силу против волшебства Добранушки.
Скоро Душегуб Кинжалович захрапел на лежанке, направив ужасно острый подбородок в потолок.
Заноза Болвановна вышла из дома и начала колдовать. Всю ночь колдовала, кружила около дома и бормотала заговоры, насылала проклятия. Кости у нее болели так сильно, что она заламывала руки и подвывала. Злоба и ненависть переполняли ее. Колдовство не помогало ей. Под утро она узнала колдовство, которое ей поможет проникнуть в Поющие Ключи через волшебство тройного кольца охраны Добранушки,
