молчала. Это не страшно! Найду какую-нибудь тему и, как миленькая, заговорит.
– Есть хочешь? – я подумал, что вполне мог бы поделиться своей яичницей с гостьей.
– Я завтракала. Спасибо. – вежливо ответила она.
– Чай? – но Лика покачала головой.
Я пожал плечами. Нет, так нет! Мой завтрак не занял много времени и мы наконец могли позволить себе разговор. Лика начала первой:
– Ты же ещё увидишь папку?
Это было почти утверждение. В прошлый раз на этот вопрос я ответил уклончиво.
– Конечно! – подтвердил я.
– Скоро?
– Да.
На самом деле правильный ответ должен был быть чуть менее утвердительным. Ведь это могло случиться и завтра, и послезавтра, вплоть до ближайших выходных, как желал бы Профессор. Впрочем, и эти сроки тоже подходили под понятие: «скоро»!
Но могло произойти и сегодня. Я с Профессором эту идею ещё не обсуждал. В конце концов, мы молча решили, что демократичным будет все вопросы решать коллегиально. И он сейчас считал, что мы должны просчитывать возможности и постепенно увеличивать дистанцию до тех пор, пока не сможем уверенно рассчитывать на безопасность при таком длинном прыжке.
Я думаю, он меня жалел. Я сам готов был отправиться прямо сейчас. Мне в этом вопросе не хватало только союзника, чтобы выйти из равенства. Большинство – сила! А решимости у меня было, выше головы!
Но про это Лике знать было необязательно.
– А ты мог бы у него… нет!.. ему передать, что…
Ну, началось!
– Лика! Я что, телефонный аппарат? Ты сама напиши, а я, как смогу, передам. Бумагу дать?
Девчонка смотрела на меня остолбенело. У меня сложилось впечатление, что идея письма ей и нравится, но и совершенно неприемлема одновременно. Я, приняв решение помочь, вздохнул и пошёл за бумагой. Принёс, положил лист перед Анжеликой и сел напротив. Но она долго не решалась начать, сидела над листом в напряжённой позе и молчала. Потом всё-таки достала из сумки ручку и посмотрела на меня.
– Только пообещай, читать это ты не будешь! – она запрещающе положила ладонь на бумагу.
Ну, вот, начались капризы!
– Я не стал бы читать, даже если бы ты разрешила.
В этом я был честен. Никогда не заглядывал в чужие записки. Считал это подлым и недостойным, как воровство.
– Хорошо. – ответила Лика, убрала с листка руку и стала писать.
Вероятно, она мне верила и удовлетворилась ответом.
– Может мне выйти, подождать в другом месте? – предложил я, вставая. Я хотел прибраться у себя в комнате, пока Лика занята.
– Нет-нет! – встрепенулась она. – Ну, пожалуйста посиди! А-то я совсем заревусь.
Пришлось сесть на место, раз она такая рёва-корова. Изредка поглядывая в мою сторону, Лика писала около получаса. Один раз она начала всё вычёркивать, и потом смяла почти полностью исписанный
