которые поучаствовали в бою. Их и так было немного, а они еще пригодятся в дальнейшем. Я же прошелся в надежде найти что-нибудь из моей потерянной провизии, но ничего не нашел, утащили, наверное. Зато мне удалось найти мою бутылку с водой, чему я очень обрадовался.
Мы шли неспешно и были начеку. Пробирались через завалы, так как в этом районе было много различных зданий, руины которых преграждали нам путь. Соня держалась молодцом. Она пыталась не ступать на раненую пятку, но когда это все-таки происходило, то не выдавала себя, терпела. Поэтому я шел небыстро, чтобы ей было легче, девушка все-таки. Бой, как всегда, шел сзади, прикрывая наш тыл. Он был нашими ушами и носом. Если что-то чувствовал, то выбегал в ту сторону на пару метров, останавливался и прислушивался. Постояв так пару секунд, занимал снова позицию замыкающего, и тогда я понимал, что опасности никакой нет. Иногда встречались собаки-одиночки, но они сами нас боялись, стояли вдалеке и провожали взглядом или убегали сразу же.
После промзоны был небольшой ров, метров триста, а только потом начинался сам город. Дорога опускалась, а потом поднималась и вела прямо в центр мегаполиса, куда нам, собственно, и нужно было идти. Когда мы опустились в ров, то попали в настоящие джунгли. Кустарники и трава настолько разрослись, что были выше нашего роста. Они начали захватывать дорогу с обеих сторон, поэтому от нее осталась узкая полоса, где могла проехать только одна машина. А Бою понравилось нырять в это зеленое море. Он убегал куда-то, и только по шуму можно было определить, где Бой находился. Выбегал оттуда довольный и снова нырял в кусты. Мы с Соней смотрели на него и улыбались.
– Как ребенок. Столько радости у него, – сказал я.
– Это точно. Набегается вдоволь.
– А запахов сколько новых, которые так и привлекают его.
– Наш охранник совсем отвлекся, поэтому нам нужно смотреть в оба, а то в таких зарослях точно кто-то может напасть на нас, – сказала Соня.
– Да нет. Я Боя знаю. Сколько раз мы по лесу гуляли, и он всегда был начеку несмотря на то, что резвился вовсю.
Бой выбежал из кустов очередной раз и принес в зубах детскую погремушку. Я подошел к нему и протянул руку, чтобы взять у него эту игрушку, но он не отдавал. Отбежал в сторону и начал мотать головой, тем самым, заставляя погремушку греметь. Видно, ему нравился этот звук, и Бой решил ни с кем не делиться своей игрушкой. Он забыл даже про свои раны и резвился как ребенок. Бой побежал вперед и снова нырнул в кусты. Мы подошли к тому месту и ничего не услышали, ни шума, ни шороха, было очень тихо.
– Бой, ко мне, – сказал я, но в ответ лишь тишина. – Бой! – повторил громче.
Соня, достав из-за спины арбалет и зарядив стрелу, была уже наготове. Я тоже достал меч, и мы замерли. И тут Бой дал о себе знать, взвыл внезапно и начал лаять. Я тут же рванул в кустарник, расчищая себе путь мечом, Соня последовала за мной. Я, словно ледокол, шел вперед и пробивал себе дорогу, только сучья летели в разные стороны. Лай Боя был уже близко, и по нему я определил, что пес был встревожен.
