правильные, заторможенные создания, игнорирующие реальность и вечно выставляющие себя беленькими и пушистыми. Как же бесит! Она что, думает, самая умная? Думает, непонятно, зачем она тут стоит, выгнув спинку, отклячив задницу и наклонившись к самому уху Толика? Или забыла свое место, раз решила тут перед Валентином дурочку строить?
– Посмотрите, кто это у нас напрашивается в компанию, – Королев откинулся на спинку стула, закладывая руки за голову, и смерил Рожкову пренебрежительным взглядом. – Верная собачонка Романова? Эй, Толик, – обратился он к другу. – К тебе твоя болонка прибежала, просит по головке погладить.
– Что тебе нужно? – раздраженно буркнул Толя, даже не поднимая головы из планшета.
Света так и остолбенела, готовая расплакаться от жгучей обиды на холодность любимого. Он даже не попытался вступиться за нее! Как он мог так спокойно отнестись к издевательствам Валентина? Неужели Толику она безразлична? Нет, этого быть не может! Как иначе объяснить все его взгляды, стеснение, да даже то, что сейчас он сидит и старательно делает вид, что ему все равно, хотя актер из него так себе.
Нет, определенно, Толика что-то вынудило сказать так. И это "что-то", наверняка, Королев. Сложно было не заметить колебание Толика, сидящего, словно на иголках. Он бросал быстрые взгляды то на Валентина, то на Свету, да и вообще вел себя так, будто это его Рожкова вот-вот раскроет. Но разве ему есть, что скрывать? Разве что от Королева. Света нахмурилась и едва заметно фыркнула в сторону Валентина, что, однако, от него не укрылось, вызывая довольную усмешку победителя. Покачиваясь на стуле и не сводя высокомерного взгляда с Рожковой, Королев выжидал ответных действий девушки. Жирный, уродливый ублюдок! Моральный урод, всем своим видом показывающий свое превосходство и вседозволенность! Злость все нарастала внутри Светы, а внутренний зверь требовал спустить наглеца с небес на землю какой-нибудь язвительной фразой, а то вконец уже зазвездился! Можно было, например, сказать "А сам-то? Бегаешь за Толиком и тяфкаешь на любого, кто приблизиться к твоему "хозяину"!". Или же "Да уж лучше быть собакой, нежели такой крысой, как ты!". Вариантов уйма.
Однако, поступив так, Света бы лишь оправдала ожидания Валентина, намеренно провоцирующего ссору, и подлила масла в огонь. Весь его вид так и говорил: "Ну же, ты уже вся красная от злости, взорвись, наконец, а я станцую страстное танго с Толиком на твоих окровавленных ошметках". А если Валентин ищет конфликта, значит, у Королева явно есть в запасе еще сотня унизительных фразочек, да и в Толике он уверен. Потому так Света получит лишь очередную дозу насмешек, наживет проблем себе и, возможно, Романову.
– Что, язык проглотила? – видя, что сама собеседница до нужной кондиции не дойдет, Валентин вложил максимально издевательства в голос. – Какая умница, избавила всех от своего глупого блеяния, сделала мир лучше. Если бы еще и убрала куда подальше свою тупую тощую задницу, была бы просто героем!
Валентин
