плюшевых лап, но ухватиться покрепче не получалось.
– Поппи, осторожнее! – крикнул Дэш.
То, что пыталось прорваться в палатку, набросилось на стену с призами, и раздался громкий удар. Мягкие игрушки дрожали и тряслись. Вдруг кролик из верхнего левого угла рухнул вниз, на землю. Закусив губу, Поппи просунула голову в открывшуюся дыру и перегнулась через стойку. Она схватила мягкую игрушку и потянула ее вверх, а Дэш помог ей выбраться обратно. Секундой позже Поппи осознала, что – или кого – держит в руках. Алоизий. Сирота, который не мог говорить. Который любил сладкое до тех пор, пока Сайрус не стал угощать его ядовитыми конфетами.
Кролик был тяжелый, он выскользнул из ее пальцев и с гулким звуком упал на пол. Над головой мерцали гирлянды, и казалось, что игрушка в виде кролика корчится и извивается. Или это действительно так…
– Азуми, стой! – крикнул Дэш, но было поздно. Она метко метнула еще один шар, и клетка открылась окончательно. Кошка и медведь тоже отцепились от шнуров и упали на пол.
Поппи, не мешкая, нагнулась и вцепилась в плюшевую кроличью голову, разрывая пальцами швы. Она отбросила все мысли о настоящей коже и костях, ткань рвалась у нее в руках, открывая пластиковую маску кролика, прятавшуюся за набивкой.
Удары в призовую стенку стали громче, и снаружи послышалось царапанье, словно это существо теперь пыталось просто разорвать преграду.
Поппи сорвала маску кролика и отбросила ее в тень у брезентовой стены. Из мягкой плюшевой белой головы на девочку удивленно уставилось открывшееся бледное лицо. Глаза мальчика широко раскрылись, челюсть отвисла, темная жидкость вокруг рта и на шее испарялась, он прерывисто дышал.
– Алоизий, – сказала Поппи, у которой на глазах выступили слезы, – все будет хорошо. Мы здесь, чтобы спасти тебя.
Дэш и Азуми склонились над другими Особыми. Дэш схватился за медвежью маску, Азуми – за кошачью, и вскоре перед ними предстали Ирвинг и Матильда, у обоих на лице застыло удивленное выражение, в глазах – надежда и страх.
Мальчик, над которым склонилась Поппи, попытался сесть в своем плюшевом коконе. Она поддержала его за плечи, а он вытянул руки и разорвал то, что осталось от игрушечного кролика. Костюм с треском порвался, под ним оказалась черно-белая форма Ларкспура. Алоизий открыл рот, словно хотел сказать «спасибо», или «торопись», или «осторожнее», – но с губ не сорвалось ни звука.
Вся дрожа, Поппи вспомнила про сладости, которые собиралась отдать ему, и быстро взяла их с ближайшей стойки. Целлофановые обертки зашуршали в ее руках.
– Вот сладости, которые Сайрус украл у тебя, – сказала она. – Возьми их и сможешь покинуть это место.
Дэш помог Ирвингу выбраться из медвежьих пут, и цепи у того на ногах зазвенели в точности как колокольчики, которые звучали из-за призовых стоек. Дэш передал мальчику сдутый мяч. Матильда встала, сжимая в руке куклу, которую передала ей Азуми, и устремила взгляд своих пронзительных голубых глаз на Поппи.
Царапанье
