не слышал его имени. Его личность была чуждой для нас.
За его исцеление выступал только наш травник, поистине мудрый человек. Он считал, что лечить нужно даже своего врага, если тот пришел с просьбой о помощи к твоему дому.
Я тоже решила заступиться за него. Мое слово не значило ничего, но этот человек мог нам многое рассказать, а присоединившись к нашей общине, помочь, хотя я не знала, как. В общем то я ничего не знала и не могла сопоставить в его пользу.
В туманных глазах мужчин трудно прочитать, какие эмоции вызвала моя короткая речь, но после небольшой тишины было решено оказать ему помощь. Я тоже принимала участие в его спасении, так, как училась у травника Рамиро лекарскому ремеслу.
Может когда-нибудь настанет счастливое время и лекарей будут почитать, а не сжигать, как сейчас.
Шансы на его спасение были очень малы. Чума также могла оставить его и без рук. Когда мы обрабатывали его раны, я прислушивалась к его каждому вздоху. Они были тяжелые прерывистые. Тело горело, будто бы его достали из огня. В одну секунды наше дыхание поравнялось, и я почувствовала что-то родное, близкое по духу чувство. Мы просто были обязаны его спасти!
С тех пор миновало несколько дней. Лекарство Рамиро помогло охотнику, но он был еще слаб и не вставал с лежанки, что я сделала ему из сухой травы. Он молчал, никого не звал. Я приносила ему еду и воду. Он почти ничего не ел. Боль, что он терпел, нельзя передать словами. Мы все прошли через это. Каждую ночь я слышала адские крики друзей, я сама кричала и просила Бога забрать мою душу. Но охотник не проронил ни единого стона. Мне не доводилось видеть такое сильное чувство духа и желание жить. многие из нас умерли, убив сами себя, не в силах стерпеть эту боль и смириться с чумой. Так проходил каждый день.
В одно туманное утро, что было достаточно холодным для этих краев, я принесла охотнику поесть, пока взрослые мужи отправились на рыбалку. Никто и не заметил, как из дымки начали выходить неизвестные мужчины в меховых одеждах. Они выглядели очень сурово. Их лица были покрыты шрамами, а голоса будто сотрясали воздух. Это были лесные разбойники, что часто грабили рынок города Мертвых.
– Вот эта молоденька с тряпкой на лице – моя! – тяжелым голосом произнес один из них
– Давай поделим ее, ты не один хочешь свежую плоть!
Дикари бросились хватать беспомощных женщин, рвать на них одежду в попытке учинить ужасные вещи над их честью и телом. В мою сторону медленно направлялись двое мужчин, те, что решили делить мое тело. Прятаться было негде, они застали нас врасплох. В лагере были только женщины. Учесть моя была предрешена. Я почувствовала холод смерти, что приближался ко мне. Оставалось только зажмуриться и закричать. Стоны бедных женщин начали сводить меня с ума. Грубые мужчины, надругавшись над женскими телами, хотели еще. Они насиловали и убивали их. Им было мало. Они словно голодные псы искали добычу. Возможно первое изнасилованное тело и было ради удовлетворение
