style="font-size:15px;"> – Всегда пожалуйста.
Я снова смеюсь, на этот раз от души. Потом отправляюсь к столу с угощениями и выкладываю печенье в форме паучков, которое испекла вчера вечером. Неудачные и раскрошенные прячу вниз, а сверху кладу красивые.
Все получилось как нельзя лучше. Дети веселятся, аттракционы работают, родители помогают, значит, работаю не только я. Теперь могу с гордостью написать об этом во вступительном эссе. Но самое приятное это то, что я справилась без Ренни.
Наблюдаю, как Алекс гоняется за стайкой девчонок с бензопилой. Он спотыкается, но умудряется не упасть. Слышу, как на другом конце комнаты гогочет Рив. Его громогласный хохот отражается эхом от стен спортзала.
Откусываю кусок карамели с конфетного браслета. Через полтора часа все закончится. Не собиралась идти в «Заколдованный лабиринт» потому, что мне совсем не хотелось видеть Ренни, но теперь точно туда пойду. Я, как и она, имею на это полное право. Они и мои друзья тоже. Вон как они сегодня стараются. Никто не собирается плясать под ее дудку, как она рассчитывала.
Глава двенадцатая. Мэри
До сегодняшнего дня я и не представляла себе, какое значение может иметь наряд на Хэллоуин. Наверное, мне просто никогда не доводилось проводить этот праздник по-настоящему хорошо.
Когда я была маленькой, мама сама мне их шила. Другим детям костюмы покупали в магазине. Это были простые маски и нечто из пластика, что надевалось поверх одежды. Дети носились, ломали палки, изображая Супермена, или понарошку стреляли из запястий паутиной, как Человек-паук.
Мама не позволяла мне так делать.
– В этом нет никакого творчества, – говорила она.
На самом деле ей хотелось сделать костюм собственными руками, точно так же, как бабушка делала их для мамы и тети Бэтт, когда они были маленькими. Бабушку можно было бы назвать настоящей рукодельницей.
У нас на чердаке в сундуке из кедра до сих пор хранится целая куча стеганых одеял. Сложно представить себе, что такая красота создана вручную. Маме нравилась эта традиция.
– Когда ты вырастешь и у тебя родится дочка или сын, ты будешь делать для них то же самое, – говорила она мне, и всегда в такие моменты у нее на глазах выступали слезы.
С этим было сложно спорить.
Каждый год в начале октября я говорила маме, кем хочу быть на Хэллоуин – принцессой, цыганкой или летучей мышью. Мы вместе рисовали эскизы, а затем она отправлялась в магазин за тканями.
Единственной проблемой было то, что мама не слишком хорошо шила. На самом деле она доставала машинку только раз в году, под Хэллоуин. В колледже мама даже училась этому, но все зря. Поэтому каждый раз шитье для нее было почти чтоподвигом. За неделю до Хэллоуина ночи напролет мама проводила на чердаке. Обычно ей приходилось делать еще несколько набегов в магазин тканей: то крой оказывался неудачным, то мерки сняты неправильно.
Конечный результат всегда сильно отличался от того, что я себе представляла: швы торчали, какие-то части обязательно были мне малы, какие-то – велики.
