сверхлюди всего лишь ошибка природы, шутка, но точно так же они зачастую смотрят на обычных людей. Для них жизнь – это миг, и жизнь – вечность. И Клео пытается быть такой же, вот только Клео не сверхчеловек и не слуга, потому что тот, кто должен быть хозяином, пленен и содержится в подвале ее дома. Она чужак среди людей, слуг и таких, как Мэтокс. Вот эти чувства Клео уже понятны Накамуре.
Он тоже долгие годы жил в чужой стране, не мог найти себя, свое место. И так же с болью наблюдал, как его ребенок перенимает манеры и повадки тех, для кого он, Накамура, навсегда останется чужаком. А все эти случайные связи Клео с теми, кому не может навредить вирус, все эти ментальные и физические непотребства… Разве у него самого, Накамуры, не было чего-то подобного? Разве он сам не пытался найти себя в новом чужом мире? Особенно в первые годы… Накамура и сам не понял, когда из врача Клео превратился в друга, который понимает и принимает ее.
– Это всегда так происходит при телепатических сеансах? – спросил он, хотя и так знал ответ.
Сколько прошло времени после того, как Клео открыла ему свое сознание? Минута? Несколько секунд?
– Потрясающе, – признался Накамура. – Кровь древних может перевернуть мир науки, только… – он вернулся к воспоминаниям Клео, где видел мысли о бесполезности кольпорафии. – Почему кровь вендари не излечила эту напасть?
– Наверное, потому что это часть меня, – безрадостно подметила Клео. – Как цвет волос или глаз. К тому же это никогда не причиняло мне неудобств, за исключением смущенных мужчин.
– Но это заставляло тебя чувствовать себя неполноценной.
– Вся моя жизнь была неполноценной, неправильной. Начиная с отчима и заканчивая мужем. Удивлена, как мы с ним вообще сподобились завести детей. Хотя и дети были тоже неправильными.
– Твоя дочь еще жива.
– Моя дочь умерла в тот день, когда впервые сблизилась с Гэврилом. Если бы этого не случилось, то наша семья была бы жива. Я бы не попала в Наследие, а тебя не забрали у твоей дочери. – Клео попыталась улыбнуться, но глаза остались холодными, почти ледяными. – Знаешь, когда принимаешь кровь вендари, жизнь словно останавливается, замирает. Ты перестаешь развиваться. Все идет по кругу, но выглядит естественным. Можно проделать одно и то же тысячу раз и не устать, не пресытиться, потому что пресыщение и усталость уже прописались в сознании. Иногда я смотрела на Фэй, на Мэтокса и спрашивала себя, как бы развивались их отношения, если бы впереди не было вечности, если бы они спешили жить, как обычные люди? Без крови древних у них был шанс полюбить, создать семью, а так им хватало тех коротких встреч – хватало понимания, что если они пожелают, то так будет продолжаться века, а возможно, и тысячелетия. А какими бы без крови древних стали мои дети? А я? И знаешь, что я поняла? Без крови вендари все стало бы намного хуже. Мужчины избегали бы меня, проведя в постели пару ночей. О семье нечего было бы и мечтать. Нормальный, полноценный мужчина
