пожал широкими плечами, как бы удивляясь простоте собственной истории, и замолчал.
– Исповедуй, коли ещё хочешь, мои сапоги почти просохли.
*****
– Тебя зовут Харл? – Даргамец сидел неподвижно, его веки были закрыты и если бы не подрагивающая грудь, его вполне можно было принять за мертвеца. Как и большинство людей его племени, он был невысок и коренаст, а тёмные, блестящие кудри уже лет пятнадцать украшала благородная седина. Когда он открыл глаза, белки его глаз показались Уриилу болезненно жёлтыми. Это было что-то среднее между глазами обычного человека и глазами животного.
– Да. – прошептал он. Таково моё имя.
– Так говори, Харл, если тебе есть, что сказать, боги внемлют твоим словам.
Уриил очертил даргамца священным знамением и слегка коснулся груди пленника, в том месте, где под изодранной рубашкой пока ещё билось тёплое сердце.
– И если собираешься сказать ложь, то лучше смолчи вовсе.
Даргамец закашлялся, и на его лице расцвела кривая ухмылка.
– Я не боюсь гнева богов, жрец, ибо я уже проклят. Мне не пировать с праотцами моего рода и предо мной не откроются врата в Чертог Предков. Я хочу поведать тебе о Чёрном Властелине, наделившем меня Даром Вечного Голода, о демоне, бродящем в горах. – Харл судорожно закашлялся, а так как он не имел возможности прикрыть рот связанными руками, его рубашка украсилась свежими сгустками крови.
Глядя на Уриила, сложно было предположить, что внутри хрупкого, с виду, юноши, таится поистине железное хладнокровие. Его, истинного сына акрийских степей не смущали и уж тем более не пугали россказни о демонах и голосах, призывающих свою жертву совершить зло. О подобных вещах жрец слышал на каждой исповеди, а вот число тех, кто безоговорочно принимал собственную вину, было довольно ничтожно.
– Я прошу только об одном… – даргамец впился в лицо Уриила жутким взглядом своих нездоровых глаз, читая мысли жреца, с той же убийственной простотой, как другие люди читают рукописи.
– Ты можешь сомневаться в каждом моём слове, но ты должен пообещать мне, что после моей казни ты сходишь на то место, с которого началась моя история.
– О чём ты? – спросил Уриил, не желая спешить с обещаниями. С места, где они сидели, ему не было видно Виконта, зато он прекрасно слышал, как работали его мощные челюсти, перемалывающие жёсткое солёное мясо, излюбленное дорожное лакомство шакатанцев.
– Я из древнего охотничьего рода, и знаком с этими горами не хуже, чем иные знакомы со вкусом ячменного эля в придорожном трактире. Боги! Я совсем забыл его вкус.– Харл грязно выругался, что в его понимании вполне соответствовало духу исповеди, и продолжил более тихим голосом. Скорее всего, он опасался, привлечь внимания своего тюремщика и отправиться в последний путь, так и не закончив своей прощальной речи.
– Если
