позвонила мне. На этот раз она была более или менее серьезна, однако, лучезарная улыбка не покидала ее лица.
– Боже, Натан! Зачем было так нервничать сегодня? Если бы только смог представить себе, что ждет нас в Новом мире! – с улыбкой произнесла Марта, – он даст нам безграничные и поистине божественные возможности. Мы станем…
– Мир ничего нам не даст, Марта, – ответил я, – ничего, пока мы сами не сделаем что-то для него.
– А разве мы не сделали? Больше нет войн, нет Кризиса и экономического хаоса. Эпидемия давно кончилась. Мы спасли этот мир, и теперь он отвечает нам.
– Мы спасли самих себя, но никак не мир. Если бы смогли освоить межзвездные перелеты и не копошиться только в своей солнечной системе, то оставили бы Землю, однако колонии на Луне и Марсе – это все, что у нас есть. Мы спасли Землю только потому, что другого пути нет, но сделали это не потому, что любим нашу планету, а потому, что любим только себя.
– Ты неисправимый пессимист, Натан.
– Хорошо, что я это признаю, а ты никак не можешь. Я в очередной раз переслал тебе документы, поставь сигнатуру и оставь меня, наконец, в покое.
Я подошел к терминалу и нажал на кнопку отключения сеанса. Образ Марты мгновенно растворился, и на экране высветилась сумма моего оставшегося кредита за связь.
– У вас осталось менее ста эонов на счету, – сухо сказал женский голос терминала, – во избежание отключения от Всемирной сети рекомендую пополнить счет в ближайшее время.
– Переведи две тысячи, – ответил я и наклонился над небольшой квадратной коробочкой, располагавшейся справа от терминала.
Инфракрасный луч мгновенно прошелся по моей шее, отсканировал информацию с чипа и передал во Всемирную сеть.
– Благодарю вас, Натан. Эоны поступят на ваш счет незамедлительно.
– И тебе спасибо, что не дала мне сгинуть в забвении, – с усмешкой бросил я, – и, кстати, перейди в режим личного общения.
Терминал на секунду замолчал, потом из него полился звенящий и даже приятный голос.
– Хорошо, дорогой! Как я рада, что ты снова дал волю своим чувствам. Если хочешь, я поставлю для тебя одну очень откровенную стереограмму, от которой тебя сразу станет легче.
– Нет уж, спасибо, – разочарованно ответил я, – поставь что-нибудь успокаивающее и перейди в режим ожидания.
– Хорошо, мой любимый. Я буду с нетерпением ждать твоего возвращения. Наслаждайся.
Терминал пикнул и голос оборвался. Вместо него из динамиков, расставленных по всей квартире, полилась спокойная и ненавязчивая трансовая музыка.
– Включи режим определения порога звуковой чувствительности, – сказал я, и удалился в гостиную.
Разделся, подошел к бару и достал бутылку амброзии. Налил стакан доверху, сел на диван и погрузился в приятное расслабление. Перед внутренним взором пролетали эпизоды последних дней – задание в баре,
