Дошла очередь и до него.
– Зубов, – произнес рядовой и смело, с вызовом посмотрел на меня.
– Что, представляться не умеешь или мне это воспринимать как борзость? – ответил я и так же пристально посмотрел на него.
Зубов не ответил, криво усмехнулся, отошел на метров пять-шесть, повернулся ко мне боком и закурил.
Весь взвод пристально следил за развитием ситуации.
– Рядовой Зубов, ко мне!
Зубов лишь повернул ко мне лицо и сквозь зубы сплюнул в моем направлении.
Кровь сильно запульсировала. Что делать? Тянуть нельзя. Бить! Надо бить без всяких разговоров. Будь что будет!
Резко, в одно мгновение я подскочил к Зубову и с размаха нанес сильный удар в живот. Зубов такого не ожидал, подломился. Бить, пока не запросит пощады! Все, терять нечего, на кону мой командирский и офицерский авторитет. Лупить, пока не подчинится! Я наносил удары, но Зубов, сгруппировавшись, терпел.
Ко мне подскочил командир первого отделения, сержант Трохименко, и, приняв стойку, попробовал меня ударить. Это уже совсем плохо! Я переключился на сержанта и провел болевой прием. Сержант завизжал, а потом заорал:
– Все, хватит. Хватит!
– Неправильно к командиру обращаетесь, товарищ сержант!
– Хватит, товарищ лейтенант! Хватит!
Я отпустил сержанта.
– Встать, товарищ сержант, и хватит орать, как девушка.
Сержант встал и замолчал сразу. Я вернулся к Зубову и еще раз нанес сильный футбольный удар в туловище ногой. Он взвыл.
Я взял солдата за волосы и произнес:
– Проси прощения, засранец. Проси.
Зубов молчал.
– Сюда, ближе все подошли и закрыли нас со всех сторон. Живо! – приказал я взводу.
Нас с Зубовым обступили все солдаты и сержанты моего взвода. Я продолжал держать Зубова за волосы.
– Зубов, ты покусился на мой авторитет. Не оставил мне выбора. Я не мог не дать тебе то, чего ты заслужил, иначе весь наш взвод подумал бы обо мне, что я плохой офицер, что я не командир. Я правильно говорю, взвод?
Никто не ответил.
– Зубов, я жду извинений.
– Никогда, хоть убейте меня. Этого не будет никогда! – заорал Зубов.
– Это ты специально орешь, Зубов, надеешься, что нас услышит командир роты и освободит тебя.
– Мне плевать, бейте сколько хотите, я у офицеров никогда прощения просить не буду, – уже тихо произнес Зубов.
После этих слов я ударил еще несколько раз Зубова. Он молчал.
Тем временем к нам подошли солдаты с из других взводов.
– Трохименко, убери всех чужих. Это внутреннее дело, только нашего взвода. Хоть это ты в состоянии сделать? – произнес я.
Трохименко обернулся и произнес:
– Все, мужики, давайте, расходимся, это наши дела.
К нему присоединился еще один солдат,
