дверью, закрытой обоями, рядом с шатким грузовым лифтом, находился старый проход для прислуги, которым давно никто не пользовался. Наверху, на чердаке, были тайники, в которых им его ни за что не найти. В случае необходимости он мог пролезть в люк на крыше, как это частенько проделывала Фурия. Он вздрогнул, представив, как клоуны, освещённые лунным светом, роятся в доме, словно чёрные тараканы.
Теперь Пип отчётливо расслышал шаги – шаги по паркету и каменному полу. Голоса клоунов прорывались сквозь ночную тишину.
Со всей осторожностью, на которую он только был способен, Пип проскользнул в коридор. В темноте мальчику приходилось чётко рассчитывать движения, но это давалось ему легко. Все коридоры и комнаты в резиденции он знал как свои пять пальцев. Ощупав стену, он без труда нашёл скрытую за обоями дверь. Пип нажал на ручку, и дверь, тихо щёлкнув, поддалась.
Сердце мальчика бешено колотилось, когда он протиснулся в узкий проход и оказался на крутой лестнице. Он хотел уже закрыть за собой дверь, но вдруг услышал за спиной шум. Из коридора доносились шорохи и шаги. Пип решил оставить дверь приоткрытой, чтобы не производить лишнего шума, и кинулся по ступенькам наверх.
Глава пятнадцатая
Кто-то крался в темноте по коридорам резиденции. Этот кто-то шёл медленно, совсем не заботясь о том, что при каждом шаге у него хрустел сустав или скрипела деревянная нога.
За лампой из комнаты Фурии тащился провод с вилкой и вилял, словно хвост. Кресло, чертыхаясь, протискивалось в двери. Оно еле пролезло, да и то лишь благодаря повышенной эластичности его кожи (во всяком случае, так считало само кресло).
Две минуты назад Фурия ворвалась в комнату, в страшной спешке ринулась к южному окну, достала из тайников «Фантастико» и секретную книгу, потом из ящика письменного стола вытащила чернильницу и фонарик.
«Какая грубая и бесполезная вещь!» – ехидно подумала лампа.
Фурия оставила дверь открытой, чего раньше не случалось никогда.
– Прошу прощения! – попыталась вмешаться лампа, но Фурии уже и след простыл.
– Что-то здесь не так, – сказало кресло, различив незнакомые мужские голоса, раздавшиеся чуть позже где-то в глубине дома.
– Что, в самом деле? – отозвалась лампа, повертев абажуром.
– Сейчас нам лучше помалкивать. – Бас кресла звучал глубже, чем обычно.
– Так что ж ты всё болтаешь без умолку, глупая сидушка?
Они поссорились, а затем решили, что надо разобраться, что именно произошло. Фурия очень торопилась, это очевидно. Спешка приводит к неосторожности. Спешка – полная противоположность тому спокойствию, которое олицетворяли они. А Ферфаксы, несомненно, нуждались сейчас в самообладании лампы и кресла, чтобы трезво оценить ситуацию в доме.
– Мы идеально подходим для этого задания, – торжественно объявила лампа, имея в виду, конечно, только себя, но одинокая
