Помогу подняться, если сам не сможешь.
Последние слова Александр слышал уже неотчётливо. В комнате заметно стало теплее от горящих и потрескивающих в печи дров. Это ласковое тепло разморило его. После выпитого отвара и съеденной галеты как будто по щелчку выключателя его накрыл сон – безмятежный и глубокий. Он спал, видя во сне и опять вспоминая картинки из своего детства, к которым добавлялись и некоторые эпизоды из его дальнейшей жизни.
Глава 2
ВОПРОС: расскажите, как и когда вы вступили в полицейский батальон?
ОТВЕТ: по радио я каждый день слышал призывы вступать в добровольческие латышские полицейские батальоны, где обещалось, что ты будешь сыт, одет, обут. Никто не говорил про необходимость участвовать в расстрелах или карательных акциях. Объяснялось, что полицейские батальоны необходимы для поддержания порядка и помощи германской армии в борьбе с большевиками. Говорилось также, что национальные полицейские батальоны помогут в восстановлении независимости Латвии после победы германского рейха над Советской Россией.
В итоге, в основном из-за безысходности, я покинул хутор и в конце февраля 1942 года добрался до Либавы (Лиепаи), где и записался добровольцем в недавно созданный 21-й Лиепайский шуцманшафт[5] батальон…
ВОПРОС: расскажите о формировании и деятельности 21-го Лиепайского полицейского батальона, особенно о военных преступлениях данного батальона и вашей службе в нём.
ОТВЕТ: подробности о деятельности батальона мне достоверно известны только со времени моего вступления в него, в последних числах февраля 1942 года. За время моей службы в батальоне я, конечно, слышал от ветеранов батальона об осенних акциях 1941 года и расстрелах большевиков и евреев в Лиепае, в том числе о массовом расстреле в Шкедских дюнах, которые проводились айнзатцгруппой[6], из которой впоследствии был сформирован 21-й Лиепайский полицейский батальон.
Но с первого дня моего зачисления в батальон до отправки на Восточный фронт и затем до переформирования батальона во 2-ю латышскую добровольческую бригаду войск СС ни я, ни кто-либо из вновь прибывших служащих батальона, насколько мне известно, участия в убийствах гражданского населения не принимали, в отличие, например от 24-го Лиепайского батальона, который был переброшен в Белоруссию и воевал с партизанами, проводя карательные акции и массовые расстрелы. Это мне стало известно позже, по рассказам бойцов 24-го батальона, часть которого также была позднее переформирована во 2-ю латышскую добровольческую бригаду войск СС. Некоторые из этих бойцов были награждены за карательные акции во время проведения крупномасштабной антипартизанской операции «Зимнее волшебство»[7] на территории Белоруссии…
ВОПРОС: не отвлекайтесь, пожалуйста, на рассказ о 24-м
Шутцманша́фт (нем. Schutzmannschaft), сокр. шу́ма (нем. Schuma), от шу́цман (нем. Schutzmann) – сотрудник охранной полиции в Германии до 1945 года. Особые охранные подразделения, сформированные и включённые первоначально в состав вспомогательной полиции Третьего рейха на оккупированных территориях в годы Второй мировой войны. Карательные батальоны, действовавшие под непосредственным командованием немцев и вместе с другими немецкими частями. Как правило, формировались из местного населения и военнопленных. Позднее на базе отдельных батальонов были сформированы части Ваффен СС.
Айнзацгруппы полиции безопасности и СД (нем. Einsatzgruppen der Sicherheitspolizei und des SD, сокр. EGr, рус. «целевые группы», «группы развёртывания») – военизированные эскадроны смерти нацистской Германии, осуществлявшие массовые убийства гражданских лиц на оккупированных ею территориях стран Европы и СССР.
Операция «Зимнее волшебство» (нем. Operation Winterzauber) – карательная антипартизанская операция, проведённая латышскими полицейскими батальонами при поддержке СД, литовского и украинского полицейских батальонов в период с 15 февраля до начала апреля 1943 года в треугольнике Себеж – Освея – Полоцк на севере Белоруссии и в Себежском районе Псковской области. Сама постановка задачи предполагала массовое уничтожение находившихся в зоне операции деревень и значительной части местных жителей. Это осознавали как руководители операции, так и её исполнители. «Все русские и белорусские деревни на границе с Латвией, которые в первую очередь образуют опорные пункты для нападений со стороны бандитов, следует полностью сжечь», – указывалось в приказе № 363 командирам групп Шредеру и Кнехту. В советских источниках количество погибших во время «Зимнего волшебства» мирных жителей составляет не менее 10–12 тысяч человек.
