style="font-size:15px;"> – А откуда она о них узнает? Уж не от тебя ли?
– Прекратите этот галдеж! – одернула воспитанниц наставница. – Ступайте молча за мной и ведите себя прилично, чтобы мне не было за вас стыдно.
Кливия вновь проползла сквозь ячейку без дна на противоположную сторону сота. Ученицы последовали за ней. Циния была последней. Ей было очень грустно. И не только из-за наказания. Злорадство сестер ее тоже тяготило, хотя она никогда бы в этом не призналась. «И почему меня никто не любит?» – не раз уже задавалась она вопросом. На самом деле причина нерасположения к ней лежала на поверхности и не надо было обладать большой проницательностью, чтобы ее увидеть. Как-то так получилось, что с самого своего рождения Циния была «не такая, как все». Игры сестер, их детские тайны, интересы, увлечения и стремления совершенно ее не занимали. Сама не зная почему, она находила их мелочными и наивными. И действительно, мирок рабочих пчел достаточно узок. Они целиком погружены в заботу о своем гнезде, которое представляется им центром мироздания. А все, что находится за пределами гнезда, они воспринимают только как приложение к нему. Но Циния, сама не зная почему, имела тягу именно к этому, далекому и «запредельному». И поскольку вокруг не оказалось никого, с кем бы она могла поговорить на интересующую ее тему, наша пчелка искала друзей в другом месте. Так уж получилось, что из всех ее знакомых один только Фикус думал и чувствовал также как она. Конечно, будь Циния чуточку хитрее, она могла бы притворяться, изображать интерес, хотя его на самом деле не было. Но как раз притворство было Цинии совершенно чуждо. Обычно она говорила то, что думала. Стоило ли удивляться, что все считали ее «странной» или того хуже – «гордячкой» и «зазнайкой»?
Глава третья
Добравшись до Третьего сота, госпожа Кливия остановилась рядом с ячейками, в которых несколько пчелок занимались приготовлением перги.
– Итак, – сказала она, – проверим, как вы усвоили вчерашний урок. Скажи мне, Анемона, из чего пчелы делают пергу?
– Из пыльцы цветов, госпожа.
– А где цветы прячут свою пыльцу, Циния?
– В тычинках, госпожа. Каждая тычинка заканчивается маленькой подушечкой. В них пыльца и храниться. Едва коснешься подушечки, как пыльца просыпается как пудра прямо на пчелку, прилетевшую в цветок за нектаром.
– Все верно, – подтвердила Кливия. – А потом сборщица счищает с себя пыльцу, скатывает в маленький комочек, смачивает ее нектаром, приносит в гнездо и передает приемщице. А что происходит с пыльцой дальше, мы как раз сейчас и наблюдаем.
Действительно, прямо на их глазах пчелки-приемщицы быстро наполнили пустую ячейку разноцветными комочками. Пыльца, собранная с разных цветков, переливалась всеми цветами радуги. Когда в ячейке больше не осталось места, одна из пчелок старательно утрамбовала содержимое своей головой.
– Теперь, – продолжала рассказ наставница, – можно приготовить пергу. Для этого пыльцу заливают медом. Так получается тесто
