самые громкие и успешные проекты для самых известных и богатых корпораций мира.
– Ваше портфолио? – сухо попросила Серафима. – Можно на словах, без справок, документов и договоров.
– Больше всего я горжусь концепцией киностудии, которая занималась записью снов. Как только я смекнул, что наука вот-вот освоит эту технологию, я нашёл несколько профессиональных ОСеров – тех, кто практикует осознанные сны – и продал им нехитрую идею. Это был революционный прорыв! Парни делали действительно уникальный и потрясающий контент. И я стоял у истоков этого жанра. Ещё одна моя крутейшая новация – туризм по прошлым жизням. Одна моя подруга могла отправлять в такие трансцендентные путешествия. Я помог ей открыть турагентство. Из сектантства и подозрительного оккультизма я быстро превратил такую практику в крышесносный мэйнстрим. Мне даже кажется теперь, что духовность многих – моя заслуга. Люди эмпирически убедились в том, о чём, возможно, не ведали даже теоретически. Ну и похвастаюсь вот ещё чем. Была у меня концепция радио ДжаFM: укуренные ведущие в прямом эфире развлекают укуренных слушателей, все дружно торчат со светлого и солнечного регги. Никак не мог запустить этот проект в России. В итоге продал его на Ямайку. Там ДжаFM, по понятным причинам, возымело просто бомбический успех.
– Достаточно, – прервала Серафима. – С фантазией у вас полный порядок. Чего не скажешь об эрудиции. По имеющимся у меня данным, как-то под ДжаFM, или как вы говорите, «укуренным», вы разработали философскую теорию, которая, как потом выяснилось, оказалась восточным учением Дзен. О нём вы даже ничего не слышали.
Демиан на секунду недовольно и даже обиженно поджал губы, потом улыбнулся и поспешил оправдаться:
– Я же говорю: у меня хорошая связь с единым информационным прудом, то есть эфиром. Вот, видать, подключился к незнакомой волне по незащищённому каналу – принял за озарение. Но ведь повторённое незлоумышленно сворованным не считается. Да и лишние знания приносят тяжесть, а мудрость – это легкость.
Серафима вновь прищурилась, заполняя анкету. Демиан, воспользовавшись паузой, продолжил изучать чудной кабинет. Из мебели, кроме рабочего стола и пары кресел, здесь ничего не было. Поэтому чрезмерно большое помещение казалось пустующим и необжитым. Однако за счёт цветового решения (всё было стерильно белоснежным) пустота не давила, как случается, не была неуютной. Напротив, это была лёгкая и светлая пустота горных вершин или подоблачных просторов, где воздух всегда чист и свеж. Так что долго и созерцательно изучать здесь было нечего. Дольше всего Демиан пялился на фонарь под потолком –единственный источник света в кабинете, лишённом окон. Всего одна лампочка буквально распирала помещение удивительно ярким светом, который как раз таки занимал все неуютные пустоты. Привыкнув к слепящему свету, Демиян присмотрелся: в лампочке не было ни спирали накаливания, ни светодиодов. В ней подрагивали искорки, похожие на звёздочки. Они пульсировали и, как облака принимают
