голос одного из приближенных Тамалия Зеленого.
– Передай Кругу, что я скоро буду, – ответил Король.
Из-за двери послышались удаляющиеся шаги.
Тамалий Зеленый вздохнул. За последний месяц Круг почтенных собирался вот уже четырнадцатый раз. И каждый раз, заседания проходили все напряженнее. Все тяжелей было придти к единству и общему мнению. Впрочем, все было легко объяснить. Впереди маячила серьезная война, возможно, самая значимая для первородных эльфов за все времена и…
И было бы странно, если все вокруг проявляли спокойствие в такой миг. Нервничал и сам Король. Несмотря на прожитые годы, сердце порой сжималось в комок от одной только мысли, какую ответственность он взваливал на свои плечи, и какому риску подвергал свой народ. Нервничал он и сейчас, особенно после визита этого странного вестника Пространственной башни и разговора с Некреусом. Но другого пути, каких либо других вариантов у старого Тамалия просто не было. Он прекрасно понимал, что, возможно, эта война и есть последний шанс, который предоставили духи Местальэ своему народу.
– Ты можешь выйти, Альфия, – чуть слышно сказал Тамалий.
Из-за бархатного занавеса красивого, нежно-голубого цвета в другом конце спальной Короля появилась совсем юная девушка-хуманс, стыдливо прячущая свое лицо за ладонями. Она была очень стройна, даже невероятно стройна для девушки этой расы, длинные черные волосы с едва различимыми седыми прядями спадали у нее до самых пят. На девушке было надето одно единственное хлопковое платье, больше напоминающее одеяния служительниц Спасителя, а животик девушки заметно выпирал вперед. Она была беременна. Даже в темной спальне Тамалия можно было увидеть, что волосы девушки были не расчесаны, а платье – помято, местами даже порвано в клочья, обнажая девственную кожу. На ногах девушки не было обуви, а сами ноги были исцарапаны так, будто девушка ходила босиком по лесу. Сквозь пальцы ладоней на Тамалия смотрели невероятно живые серо-зеленые глаза.
– Почему ты меня боишься, глупышка? – мягко спросил девушку Король.
– Я не хочу, чтобы вы видели мое уродство, – ответила она.
Тамалий покачал головой.
– Ты красива, дочь леса, и красив твой внутренний мир. Ты – моя названная дочь. Меня не стоит бояться. Ты имеешь право называть меня – отец, Альфия. Разве это не говорит о том, что я люблю тебя?
Альфия некоторое время молчала. Потом девушка убрала руки с лица. Блеклый свет свечи, горевшей на столе, отражаясь от стен спальни, упал на лицо девушки. Левая часть ее лица была обворожительно прекрасной. С этой стороны Альфия была настолько красивой, что в нее мог влюбиться любой, кто взглянет на девушку только на один миг. Но вот правая сторона…
Кожа на этой стороне ее лице обвисла, напоминая растопленный воск, и почернела, будто отмерев навсегда.
– Разве это не проклятие Неведомого? – прошептала девушка.
– Это дар, дитя, – покачал головой
