подобрался к нему и запустил свои корни в землю. Мозг уселся рядом и выпятил подбородок, словно призывая нормалов отпустить какое-нибудь замечание.
– Я Джейк, – сказал один из мальчиков, прерывая затянувшееся молчание.
Он представил своих друзей. Пес ответил тем же. Нормалы и чумные дети рассматривали друг друга, пытаясь представить себе, каково это – быть такими, как эти, напротив.
– Хочешь чего-нибудь выпить? – спросил Джейк. – У нас есть пиво и вино.
– Нам в Доме не разрешают пить, – ответил Пес.
– Я не спрашивал, что вам разрешают. Я спрашивал, хотите ли вы.
Пес покосился на Мозга. Тот покачал головой:
– Спасибо, но, наверное, не надо.
– Почему ваши лица так разрисованы? – спросил Мозг у парня по имени Трой.
– В знак солидарности с вами. Чтобы показать, что мы понимаем, каково вам приходится, и сочувствуем вам. Мы на вашей стороне.
Пес не мог его понять. Если они на одной стороне, то почему эти ребята так напуганы? Он чуял запах их страха, кислый и едкий. Они сидели так, словно были готовы в любой момент дать деру.
– Вы когда-нибудь бывали в Доме? – спросил Мозг.
– Нет, – ответил Трой. – Никогда.
– В таком случае что вы можете знать о нашей борьбе?
Какое-то время все молчали.
– Мы боимся, – призналась Мишель. – Я не хочу больше бояться. Я хочу всех любить. И я не хочу, чтобы вы меня ненавидели. Вот что я чувствую.
– Мы вас не ненавидим, – ответил Мозг. – Мы боимся вас больше, чем вы нас.
– Правда?
– Вся власть в ваших руках. Вы держите все под контролем.
– Ну я-то ничего не контролирую. Я просто ребенок.
– Мы ненавидим систему, которая нас разделяет, – сказал Джейк. – Мы хотим низвергнуть ее.
– Ну так низвергните, – ответил Мозг. – Иначе придет день, когда мы возьмемся за это сами.
Пес внутренне съежился от того, насколько сурово Мозг разговаривал с этими ребятами, которые прилагали все усилия, чтобы вести себя приветливо и дружелюбно. Ему никогда не приходилось вот так сидеть и разговаривать с нормалами. Он не хотел, чтобы Мозг все испортил.
– Мы очень вам благодарны, мисс Салли, – сказал он. – Что вы позволяете нам сидеть здесь с вами.
– Здесь я просто Салли, Енох. Это такое специальное место, мы все здесь равны.
Пес улыбнулся. Его пронизал поток чистой любви. Она была единственной из нормалов, кто обращался с ним как с нормальным парнем. И благодаря этому он чувствовал себя особенным. Может быть, она единственная среди них видела его таким, каков он есть на самом деле. Если поцелуй мог превратить лягушку в принца, очевидно, принц скрывался в этой лягушке с самого начала?
Мишель перевела взгляд на Уолли:
– Из чего ты сделан?
Резиновые губы Уолли растянулись в широчайшей улыбке.
– Сде-лан из
