да. Видимость, образ, имидж. И ведь работало! Люди говорили: вот какая любовь, жить без нее не хочет. Да-да… Почему, зачем они это делают? Слава Богу, не все. Света уж точно не такая. Она холодная и расчетливая, охотница. Воин на тропе войны. Ей срочно понадобился трофей, ее время на исходе. И правда, что еще остается? Загарпунить такого, как он, и уехать с ним в академию – единственная возможность вырваться из гарнизона. Дочери офицера прямой путь в жены офицера. В этом преемственность жизни, ее круговорот. Но куда только вырваться, в другой гарнизон? Вот и к нему выстроилась целая очередь потенциальных невест. Девок в гарнизонах рождается много, парней – мало. Но парни и сами уезжают, кто куда. Часто и возвращаются, уже офицерами. Замкнутый круг какой-то, честное слово. Но он-то, он должен из него вырваться. Свою судьбу он видит более высокой. Ему про то и Тамара сказала, а ей он склонен верить…
Серж отхлебнул из бутылки, глоток получился слишком большим, он едва не захлебнулся. Поморщился, посмотрел внимательно на этикетку. Странный вкус у пива, хотя написано – светлое. Почувствовав его мягкое дурманящее воздействие, внутренний толчок, глубоко вздохнул и, раскинув руки – в правой бутылка – откинулся на спинку дивана. Продолжая движение, сполз по дивану совсем низко, почти лег, одновременно задрав ногу за ногу. Представил и легко ощутил себя в надежной и устойчивой пространственной капсуле, только ведь это ненадолго… Ненадолго…
И точно, не прошло и нескольких минут, в течение которых мысли его, притворяясь мелкой рыбешкой, лениво плескались на отмели реальности, так что в конец растратили всю свою пытливую энергию, а уже в следующий момент они вскинулись, вскипели и вновь помчались по кругу. Сознание его сегодня зачем-то показывало ему ретроспективу его любовных похождений, впечатлений и переживаний. У каждого, бывшего молодым достаточно долго, всегда найдется таких немало. Некоторые из этих историй хотелось забыть и не вспоминать никогда. Но память, память… Она назойливо неуправляема…
Вот и история с Оленькой Стримковой, как раз из таких.
Хочется скомандовать себе: забыть немедленно! И пытаешься настаивать на своем, но с памятью такое не проходит, она редко поддается нажиму. И продолжает хранить то, от чего стараешься отгородиться. Про время, которое лечит и успокаивает, стирает и приукрашивает, Серж ничего сказать не мог, потому что не знал такого, слишком мала еще пройденная дистанция жизни. Сам не испытал, а с чужих слов повторять – зачем?
Хотя, относительно него и Ольги, истории-то никакой не было. Он вовремя увернулся, отошел в сторону, и его задело лишь по касательной.
А были танцы в ГДО. От безыдейности они с Гешей потащились туда, ближе к концу, помнится. Настроение сопутствовало отвратительное, то ли на погоду, то ли вообще, просто хуже некуда настроение, пустота и мрак, и с таким настроем лучше бы оставаться дома, в койке, но вот – потащились. Только вошли, объявили белый танец, потому как срок пришел определяться, кто с кем уходит. Ансамбль заиграл что-то надрывное, тоскливое.
