вслед за ним заскользил взглядом, а там синяк. Вот мразота. И за что ударил? А он, Пепел, чем лучше? Он не ударить – убить собирается. И за что? Вдруг что-то взбунтовалось внутри против такого расклада. Она тут совсем не при делах! Она просто выполняла свою работу. Так за что ее убирать?! Впервые за долгие годы кровавой службы в нем поднялся протест. И он прислушался.
Повел ниже, мимо плотно сомкнутых губ. Ниже, мимо бешено пульсирующей жилки на шее, которую видно над ошейником. Ниже, по высокой округлости груди, по закованной в корсет тонкой талии к бедрам. Она без трусиков. Его мужское естество взволновало это, но он резко пресек порыв. Безвольно уронил руку, щелкнув курком обратно. Тяжело посмотрел ей в глаза, и устало бросил:
– Уходи. И никому ни слова. Узнаю – убью.
Отвернулся и сам пошел к выходу, пряча на ходу волыну.
Негромкий звук захлопнувшейся двери после его ухода вывел Таю из оцепенения. Судорожно вдохнула и поняла, что все время «осмотра» задерживала дыхание. Голова закружилась. Она пошатнулась и ухватилась за косяк. Сердце забилось с удвоенной скоростью. Адреналин вспенил кровь. В ушах зашумело. Но главное – она жива! Каким чудом – одному богу известно.
Задышала глубоко и нарочито медленно, успокаиваясь, а саму дрожь бьет. Надо выметаться отсюда подобру-поздорову. Поверх «рабочей формы» надела юбку в пол и коротенькую дубленочку, застегнув все пуговицы под горло. Взяла сумочку и шаткой походкой покинула комнату. Номер был оформлен на клиента, поэтому на стойке администратора ее не задержали. И ноги сами понесли ее домой на автопилоте, пока до нее медленно доходил весь ужас произошедшего.
Глава 3
– Какого лешего ты не грохнул бабу?!? Шалавой больше, шалавой меньше, подумаешь, велика потеря!
– Она не виновата, что…
– Да срать я хотел на нее! – в бешенстве перебил Кадацкий оправдания Пепла. – Лярва сбрехнёт его браткам, те на нас выйдут и кранты плану! Сразу просекут, что не прокатит кидалова, и с прыгнут с дела! А они все мне нужны, паскуды! За яйца их прижать!..
Назар в ярости метался по VIP-комнате в стриптиз-баре, владельцем которого являлся. Эта комната всегда была за ним и условно считалась кабинетом. Сейчас она выглядела, как после разгульной пьяной вечеринки: стекла разбитой посуды усеивали пол и кожаные диваны, из перевернутой пепельницы рассыпались окурки, темнели пятна от пролитых напитков на ковролине. На низеньком стеклянном столике образовалась трещина после того, как Пепел всем своим тяжеловесным телом рухнул на него, без предупреждения сбытый с ног Кадацким после первых же слов. Не успел он опомниться и подняться на ноги, как сжатый кулак Назара обрушился на его нос. Брызнула кровь. Ну, тут уж и он обозлился, и завязалась между ними потасовка. Не сказать, чтоб сломанный в очередной раз носовой хрящ мог как-то подпортить его внешность, а затем и настроение. Нет, отнюдь нет! Но и покорно позволять избивать себя он тоже не мог.
– Не сбрехнёт, – насупился из-под бровей Пепел.
– Ой,
