стремятся забраться повыше. Но Петр Захарович страдал акрофобией- боязнью высоты.
Да, господа, в окне улыбалась физиономия Димы Пятакова. Он показал язык, состроил руками рожки и исчез. Ну я, понятно, не очень удивился. А вот Редькин схватился за сердце и от ужаса закричал на всю контору. Я тут же достал из шкафчика бутылку коньяка, влил в начальника полстакана. Он хрипел и булькал:
-Что, что это было?
-Где?– сделал я удивленный вид.
-В окне.
-Птица, наверное.
-Пти-ица,– выдавил из себя Редькин.– А мне показалось, что…Пятаков.
-Водку вчера в кабаке несвежую подавали, мне сразу не понравилась.
-Во-одку,– эхом повторил начальник и самостоятельно уже опрокинул целый стакан.
Я вышел из кабинета и из соседнего окна выглянул на улицу. На углу стоял Дима и махал мне рукой. А через мгновение пропал. Навсегда. Больше я его никогда не видел и не слышал. Возможно, развлекает народ уже в другом месте. А что, понять его можно. Вся наша жизнь- это борьба со скукой и каждый это делает по-своему.
Третий глаз
Дворник Пустоблюдов сладко храпел на столе возле блюда с куриными объедками и сахарницы с окурками. Феликс напивался вусмерть редко, как он считал, только по выходным. Они начинались у него вечером в четверг и заканчивались вечером же в понедельник. Иногда, отдых случался и средь рабочих будней, когда начальник ТСЖ Себастьян Веточкин, вынырнув из бесконечных церковных праздников, выдавал зарплату. "Ты кто такой? – каждый раз изумлялся Веточкин, видя перед собой круглую как бильярдный шар, лоснящуюся физиономию Пустоблюдова. – Топай в свой барак, тут милостыню не подают". А потом, протерев глаза, всё же кивал сокрушенно головой и отрывал от сердца замусоленные купюры.
Вообще-то, причина сразу не узнавать Пустоблюдова у Веточкина была. Феликс давно не обихаживал вверенный ему по срочному договору участок жилтоварищества "Шоколад". За него вкалывали окрестные дворники – восточные гастарбайтеры. Они никогда в жизни не встречали дворника-славянина, а потому считали Феликса сотрудником ФСБ, поставленным "на район", чтобы следить за ними. Предположения иностранных метломётов укрепились после того, как Пустоблюдов поймал одного из них в своем дворе на краже детской коляски и здорово отдубасил. Коляска была так себе, без одного колеса, но Феликс держал в ней пустые бутылки, которые умудрялся где-то сдавать.
Он бил "моджахеда" по голове стоптанным ботинком и приговаривал: "Будешь, террорист, знать, как воровать у железного Феликса"…
Когда гастер рассказал о "страшных побоях" своим соплеменникам, самый умный из них вдруг вспомнил, что давным-давно у русских был баши, который всем подряд отрубал головы острым мечом. Звали его Железным Феликсом и сидел он в КГБ на Лубянке. О КГБ знали и слышали все гастарбайтеры, а потому сомнения в принадлежности Пустоблюдова к спецслужбам у них отпали навсегда.
Узнав об этом, Феликс не стал облагать иностранцев поборами, как
