резко и сладко пахло перезрелой мушмулой. Внизу, под обрывом, шумело море. Камни террасы, за день нагретые солнцем, еще сохраняли жар. Настроив радио, Коваль слушал российские новости, репортаж о покушении на владельца крупной нефтедобывающей компании, за жизнь которого вторые сутки боролись врачи.
Кореец, скользя бесшумной тенью, расставлял у бассейна кресла, накрывал салфеткой столик. Равнодушно наблюдая за этими приготовлениями, Игорь курил у ограждения, на границе между светом подводных фонарей и темнотой душистой ночи. Наконец Ван принес вазу с фруктами, и Майкл отпустил его отдыхать, что означало отправляться во флигель для прислуги и не показываться в хозяйской части дома.
– Безумно по тебе скучал, мой дорогой. Подойди, пожалуйста, хочу тебе сделать подарок. – Коваль что-то вытряхнул на ладонь, протянул Игорю. Это была монета, оправленная в медальон. – Можешь себе представить, этому кусочку золота две тысячи лет. Ауреус императора Адриана… Большая редкость. Сейчас в самолете я все время думал, как устроить жизнь, чтобы нам с тобой расставаться как можно реже.
Воображение Игоря тут же нарисовало картину круглосуточного присутствия Майкла рядом: за столом, в постели, в ванной. Чтобы отогнать злые мысли, он глотнул коньяку. Пришлось нагнуться, чтобы Майкл надел на него цепочку с медальоном.
– Ты, кажется, хотел искупаться? Да, совсем забыл! Летом Азарий Маркович и Джудит – его подруга, художница, ты должен помнить ее, она ходит в мужском костюме и в галстуке – собираются поехать в Танзанию. Должно быть любопытно. Жирафы, антилопы, великолепные горные виды. В июне заканчивается сезон дождей, уже не слишком жарко. Они приглашают нас присоединиться. Прекрасная идея, как тебе кажется?
Пожав плечами, Игорь кивнул, хотя его совсем не радовала перспектива таскаться по африканским заповедникам в компании крикливой толстой Джудит и похожего на богомола Азария, любителя балета, с липким взглядом и ладонями. Но возражать он не стал, хорошо зная, что услышит в ответ.
Майкл улыбнулся, показывая искусственные зубы.
– Ты самое чудесное, что случилось в моей жизни. Катастрофа лишь в том, что ты, кажется, продолжаешь расти и становишься красив уже невыносимо. На тебя оборачиваются. Я умирал от ревности сегодня в ресторане. – Затем он выбрал диск, включил симфонию Малера и с мягкой настойчивостью напомнил: – Ты хотел искупаться.
У фонарей вились ночные мотыльки. Игорь отставил бокал и начал снимать одежду, всей душой ощущая тоскливую скуку. Малер и Пуччини, приспособления для связывания, агрегаты на батарейках, видео сцен изнасилования – все, что когда-то мучило его, вызывая отвращение и чувство неловкости, теперь вошло в привычку по прихоти человека, с которым он был связан цепью непреодолимых обязательств.
– Разденься совсем, – пробормотал Майкл, и, помедлив, Игорь подчинился.
Озябнув кожей, не от прохлады светящейся воды, а под взглядом Коваля, он вошел в бассейн, проплыл несколько раз от бортика к бортику. Лег на спину,
