более; а потому создания рук твоих и разума могут жить лишь этим бытием, двигаясь, когда ты пожелаешь, в другое же время – застывая. Этого ли хотел ты?
Тогда Ауле отвечал:
– Не этого хотел я. Я желал существ иных, чем я сам, чтоб любить и учить их, чтобы и они могли зреть красоту Эа, которой ты дал бытие. Ибо казалось мне, что в Арде много места и много созданий могло бы жить на ней – однако она почти пуста и бесплодна. И в нетерпении своем я впал в безумие. Однако жажда творить живет в моем сердце с того мига, как ты сотворил меня; а дитя, мало понимающее промыслы отца своего, может играть, подражая его делам не в насмешку, а лишь следуя своей природе. Но что сделать мне теперь, чтобы ты более не гневался на меня? Как дитя отцу, я предлагаю тебе эти создания – дело рук, сотворенных тобой. Делай с ними, что пожелаешь. Но не лучше ли мне уничтожить самонадеянно созданное?
И Ауле, заплакав, схватил огромный молот, чтобы разбить гномов. Но Илуватар увидел смирение Ауле и сжалился над ним; а гномы испугались и увернулись от молота, и, склонив головы, взмолились о милосердии. Тогда молвил Илуватар:
– Дар твой я принял в тот миг, когда он был мне предложен. Разве не видишь ты, что создания эти живут теперь собственной жизнью и говорят собственными голосами? Иначе они не уклонились бы от твоего удара.
Тогда Ауле отбросил молот и возрадовался, и возблагодарил Илуватара, говоря:
– Да благословит Эру мой труд и примет его!
Но Илуватар заговорил снова и сказал так:
– Как дал я Бытие думам айнуров в начале Мира, так теперь принял я твое желание и нашел ему место; и не буду я ничего менять в твоем создании – так, как ты создал его, пусть и будет. Но не потерплю я, чтобы эти существа пришли прежде, чем Первородные моей мечты, и не награжу нетерпения. Спать им отныне во тьме под камнями и не выйти из-под них, покуда на Земле не пробудятся Первородные; а до тех пор ты и они станете ждать – хоть ожидание и покажется вам долгим. Но придет время – и пробужу их, и станут они детьми тебе; и часты будут раздоры меж детьми твоими и моими; детьми моего милосердия и детьми моих дум.
Тогда Ауле взял Семерых Праотцов Гномов и отвел их в дальние и темные места, и уложил на покой; а после вернулся в Валинор и ждал – долгие годы.
Поскольку гномы должны были явиться во дни владычества Мелькора – Ауле сделал их очень сильными и выносливыми. Они тверды, как камень, стойки, скоры на дружбу и вражду и выносят тяжкий труд, голод и телесные раны лучше, чем все иные владеющие даром речи народы; живут они долго, много дольше людей – но не вечно. Среди эльфов Средиземья бытовало поверье, что, умерев, гномы возвращаются в землю и в камни, из которых созданы; но сами гномы говорят другое. Они верят, что Ауле-Создатель, которого они зовут Ма́хал, заботится о них и собирает в Мандосе, в отдельном чертоге; и что в древности он открыл их Праотцам, что перед Концом Мира Илуватар благословит гномов и даст им место среди Детей. Тогда делом их будет служить Ауле и
