она отказала. Мате удивился такому повороту и постарался выяснить причину отказа. Но, как говорится, зашел не с той карты. Вместо ответа получил хорошую ссору, Клодия визжала, как шлюпочная лебедка.
На следующий день они, конечно, помирились, но решения своего Клодия не изменила. Теперь же, не имея возможности выяснить отношения до конца, каптри мучился от неопределенности своего будущего и в свободные минуты подыскивал аргументы, опровергающие доводы Клодии против официального брака. Кажется, это называется «разговор за дверью», когда ты уже вышел из комнаты, и только после этого нашел нужные слова. Но поговорить они смогут, в лучшем случае, через месяц, когда «Аргонавт» выполнит всю программу исследований. Пока же Мате терзал себя подозрениями в неискренности своей избранницы и задавал себе один и тот же вопрос – смогут ли они быть вместе, если его предложение так и не будет принято? Состояние тоски и отчаяния, с которым он засыпал, просыпался, ходил по каюте или палубе корабля, было невыносимо.
Вчера, устав от работы и горьких мыслей, Мате упал на истерзанную бессонницей подушку и мгновенно уснул. Впервые за несколько месяцев он спокойно проспал до самого утра, а проснувшись, понял, что обстановка за бортом корабля снова изменилась. Исчез звук льдин, лениво трущихся о борт, безымянные машины Берни пели счастливую песню холостого хода. «Аргонавт» лежал в дрейфе.
Торопясь узнать причину остановки, каптри спешно брился, улыбаясь в зеркале своей намыленной физиономии. Привычные корабельные звуки говорили, что жизнь идет своим чередом и до конца плавания стало одним днем меньше. Мате вдруг отчетливо понял: за утро он ни разу не вспомнил о Клодии. Мысль о том, что любовь ушла в один миг, словно закрыла за собой дверь, оставив его на залитой солнцем палубе без мучительных мыслей и сожалений, удивила его. Старший штурман не знал, что так бывает, – еще вчера он не мог представить себе жизни без Клодии, а сегодня ему стало абсолютно все равно. Клодия исчезла из его жизни, и вместе с ней ушли переживания, обиды и боль. Мате почувствовал радость свободы.
Причиной остановки стала огромная ровная льдина, преградившая путь кораблю. Разломить ее с набега не получилось и теперь следовало решить – не безопаснее ли обогнуть ледяное поле, взяв немного восточнее.
Пока расшифровывали снимки спутника и сверялись с показаниями радаров, капитан дал команду спустить трап. Свободные от вахты матросы высыпали на лед. Мате тоже не отказал себе в удовольствии размять ноги.
Первая крупная льдина, встретившаяся в этом плавании, оказалась гигантским обломком старого ледяного поля, повидавшего не одну и не две полярные зимы. Подтаявшие за лето края рассыпались хризантемами ледяных игл и, не успев растаять, снова замерзли причудливыми прозрачными соцветиями. Хотелось, как в детстве, взять тонкую сосульку в рот и ощутить холод на зубах.
Получив в свое распоряжение двух матросов, профессор Облак занялся измерениями толщины льда. Разгоряченные работой моряки, крутившие
