захватил воротник моей куртки с двух сторон и, упираясь мне в кадык, начал медленно сводить кулаки.
– Не знаешь? А номер части знаешь? Фамилию командира полка? Сколько у вас танков?
Мое горло превратилось в тоненький капиллярчик, в котором, к тому же, застрял кашель. Пояс ослабил хватку. Я судорожно схватил воздух, и все повторилось, и еще, и еще. Я выгибался дугой, пытаясь выдернуть руки из «браслетов», комната плыла, вертелась, вспыхивала и гасла. Было, вроде бы, и не больно, но как-то очень отвратительно. Наверное, так же чувствовал себя Никитич, когда я лил водку…
Я сидел, пытаясь отдышаться. Слезы градом катились из глаз, хрип, свист и кашель рвали горло. Любопытная четверка чаевничала на кухне.
– Эй, ты, окунь, чего-нибудь узнал? – крикнул Сом.
Сравнение меня развеселило, и я дважды гавкнул хриплым кашлем.
– Смотри-ка, вспомнил что-то смешное. Пойду, спрошу.
Это – непоседливый Пояс.
– Хватит, Пояс. Толич же сказал: его подождать. Он и так сейчас нервный.
А вот это уже Чарик. Славный парень.
– Кстати, Стас, давай, собирайся. Пора ехать за шефом.
– Я тогда пойду пока, рухну. – Пояс прошел мимо меня, открыл дверь смежной комнаты. – Чарик, шеф приедет – пнешь?
– Я пну, – прошелестел я.
Пояс подошел.
– Ты не подслушивай. Ты доживи, пинатель.
И шарахнул мне по обоим ушам сразу. Потом прошел в комнату и рухнул.
Стас с Сомом ушли. На улице завелась и отъехала машина. Чарик курил на кухне.
Мне, вроде бы, надо было что-то обдумать, но мешал звон в ушах, да и вся эта чушь, которая происходила, все равно не поддавалась логическому разрешению. Одно я знал точно: ягодки еще впереди.
Вошел Сом. Он запер входную дверь, появился в комнате и рассеяно оглядел меня, скорчившегося на стуле, что-то вспоминая. Вспомнил.
– Ты кого назвал террористом, гаденыш?
Сом сгреб меня за шиворот. Я напрягся и почувствовал какую-то новую степень свободы в руках. Сом душить меня не стал, а просто двинул локтем по челюсти. Не сильно. Но средне.
Я елозил руками за спиной. Кажется, планки внизу отошли от спинки стула вместе с гвоздями, когда я страдал от удушения Поясом.
Сом, удовлетворенный, отошел. Ему не спалось, не курилось – он маялся.
Я осторожно манипулировал непослушными пальцами, освобождая цепочку наручников. Надо только дождаться удобного момента.
Сом заглянул в спальню, задумчиво посмотрел на спящего Пояса.
– Иди, сделай это, – не удержался я. – Я никому не скажу, не бойся.
Пока Сом обдумывал мое предложение, я успел проклясть свой язык, своего сверчка, всего себя и, конечно же, Алекса.
Наконец, Сом понял, исказился яростью и двинулся ко мне, отводя руку.
– Ну, все, тебе быстрец, ублюдок!
Конечно, он не ожидал, что я, вообще, встану со стула, тем более, раньше, чем его кулак завершит траекторию, поэтому успел дважды
