style="font-size:15px;"> – Не выйдет из него грузчика.
– Твоя правда, Андрей, – не выйдет, – подтвердила тетка Параскева.
– Ништо! – ухмыльнулся парень. – Подрастет – окрепнет.
Разговоры с Андреем стали единственной радостью Прошки. Выгнанный из университета за «политику», Андрей пошел на сользавод – сначала ворошил соль граблями, потом за твердую руку и глазомер перешел в мешочники – держал распяленный рогожный мешок перед ссыпщиком, следя, чтоб тот не сыпал мимо. Командовал, когда хватит: чтобы не слишком мало – иначе приказчик не засчитает мешок, и не слишком много – чтоб рогожный куль не треснул на полдороге к амбару.
Прошка за месяц рассказал Андрею и про мать, и про отца, и про своего пса Трезора, что подох от укуса гадюки, про учителя в школе – Сидора Матвеевича, что из всех наук более всего любил хоровое пение…
Андрей про себя не рассказывал – зато поведал Прошке удивительные вещи – что земле, оказывается, не пять тысяч лет, а много больше, что раньше жили на ней диковинные звери – на манер гигантских лягушек али ящериц, что хвощи, которыми брезгают коровы, в то стародавнее время вырастали выше церковной колокольни, а над ними светило жаркое-жаркое солнце… И нигде не было зимы.
– Как это, Андрюш, – зимы не было? – полушепотом удивлялся Прошка, поудобнее устраиваясь в соломе перед тем, как заснуть.
– А так, – в темноте глаз Андрея не видно, но Прошка знал – Андрей не станет его обманывать. – И сейчас ведь есть такие страны – в Африке, в Азии…
– Про Африку знаю, – кивал Прошка. – Сидор Матвеич рассказывал – про слонов, про жирафов, про гиппопотамов…
– А ты знаешь, что на том самом месте, где мы сейчас лежим – когда-то было море?
– Море? – Прошка ничего не знает о море. – Это как?
– Это… Как бы тебе объяснить… Вот представь, что из неба выпарили все светлое – оставили только синь. Много-много синего… Теплое, соленое… ласковое… От края до края – только синь…
– Это как рассол, что ли? – хмыкает Прошка. – Тот, из которого мы пермянку делаем?
– А ведь верно, – оживляется Андрей. – Рассол-то этот – древнее море. Было море, потом землетрясения, обрушивались горы, происходили тектонические сдвиги земной коры – и соленые воды оказались погребены под толщей осадочных пород. А сейчас геологи бурят почву и доходят до остатков доисторического моря…
– Надо еще угадать, где скважину делать, – кивает Прошка. – Словно клад найти.
– Да, пожалуй… Это море – сущий клад для людей.
– Для каких людей? – раздается от двери чей-то хриплый голос. – Для Силыча нашего? Ну точно, клад – третий дом уж построил, скоро поперек себя шире станет…
– Тихо, вы! – оживает приказчик Иван из своего угла. – Кому не нравится – на выход!
– Давай спать, Прошка, – говорит Андрей, укрывая его своим пиджаком. – Вставать рано.
