style="font-size:15px;"> Фоном, под музыку ливня, который все еще не желает прекращать заливать улицы, слышу звук полицейского автомобиля. Сирена становится все ближе и ближе. А потом вижу, как блики красного и синего рисуют свои рисунки на мокром асфальте. Как только двое полицейских подходят ко мне и Тимуру, Матвей оказывается рядом с нами.
– Для начала отпустите девушку. – Холодно говорит. – Она просто нежелательный свидетель сложившейся ситуации.
Один из полицейских смотрит на Матвея слишком долго, а потом улыбается.
– Ладно.
Удивленно смотрю на Иваха. Пытаюсь что-то возразить, но видимо мой мозг слишком устал, чтобы вообще издавать какие-то разумные или цельные слова. Другой полицейский снова помогает мне встать и ведет к их машине. Сажает на заднее сиденье, спросив дорогу и не нужно ли в больницу. Но я качаю головой, поняв, что единственное чего хочу – оказаться дома. В собственной постели. Слушать из детской сопение Марка. И, хотя в ранениях Тимура виновата я, пусть и не я наносила их, но сейчас мне нужно отключиться. Слишком ранимая я для подобного. Слишком слабая.
Пока полицейский садится за руль и спрашивает мой адрес, я смотрю на Матвея. Он разговаривает с полицейским и, явно не переживает по поводу произошедшего. Как только машина отъезжает от ресторана, я понимаю, что даже слова не сказала Тимуру, не попросила прощения, но звонок телефона прерывает поток вины.
– Ну? Как? – Бодрый и полон надежды голос Яны так неправильно звучит в это мгновение, что первое желание – выбросить телефон.
– Марк спит? – Вместо ответа спрашиваю.
– Конечно. А что? Что с голосом? Алин ?! Он обидел тебя ?! Ну я скажу Олегу ....
– Не обидел. Расскажу, как приеду. Доставай из бара вино. Или коньяк. Сегодня мне нужно залить раны.
Полицейский провожает меня до двери квартиры, нисколько не обращая внимания на мои слабые протесты. Как только подруга открывает двери и видит меня, а я даже представить не могу, насколько плохо выгляжу, ее лицо ясно говорит: одной бутылки будет мало.
В спальне переодеваюсь, подсушиваю феном темные волосы и смываю остатки не смытой слезами и дождем, косметики. Перед тем, как пойти на кухню, захожу в детскую, целую в лоб моего маленького мальчика и отправляюсь заливать свежие и старые душевные раны.
– На вас напали? – сердито спрашивает Яна. – Почему тебя привел полицейский? И где Тимур?
– Сейчас все расскажу. Сначала налей.
И она наливает. Полный бокал красного вина. В одно мгновение осушаю его, а потом рассказываю все, от начала свидания и куска мяса, который так и не успел добраться до моего рта, до приезда домой. Яна слушает внимательно, не прерывает. Иногда только фыркает или хмыкает. А под конец рассказа наливает еще вина.
– Ну и ну … – тянет. – У меня и слов нет … – Странно только одно… Почему Тимур позволил себя бить? Неужели не мог дать отпор?
Я пожимаю плечами. Выпиваю новую порцию вина и встав со стульчика,
