перешли в какую-то иную фазу, обозначить название которой Валерчик не решался даже сам себе. Днем, на парах, юноша не мог думать ни о чем и ни о ком, кроме Стеллы, прокручивая в голове их предыдущее свидание и мечтая о новом. Какая уж тут учёба? Но сессию никто не отменял, завалить её Валерчик не считал возможным уже хотя бы потому, что ему будет стыдно смотреть в глаза маме и папе.
Валерчик вышел в кухню, где уже завтракали Анна и Виктор:
– Привет, пап, – кивок отцу, – Доброе утро, мама, – поцелуй в щеку для Анны.
– Что ты встал так рано? – Анна с улыбкой смотрела на сына, – поспал бы еще немного.
– Не, – Валерчик помотал головой, – нужно еще кучу конспектов пролопатить. Сессия скоро.
Родители закивали дружно головами, соглашаясь с тем, что сессия – это да, это на первом месте, и радуясь такой тяге к знаниям у своего сына.
– Мне путёвки в Болгарию предложили, – Виктор отодвинул от себя чашку, – поедешь с нами после сдачи? – посмотрел на сына.
– Нет. В Городе останусь. А вы с мамой поезжайте. И тебе отдохнуть не помешает после нервотрёпки последнего рейса, и маме отдых на пользу пойдет, – Валерчик допил чай, поднялся из-за стола, – ну все. Я пошел грызть гранит науки.
Анна, вымыв чашки и тарелки, тоже стала собираться на работу. Вытирая руки, накладывая на них крем, думала: «Работа-работой, а домашних обязанностей никто не отменял». Ей и в голову не пришло бы переложить на Виктора мытье посуды, уже хотя бы потому, что проработавший на флоте всю сознательную жизнь мужчина привык к тому, что у всех в этом мире свои обязанности. И главное, чтобы в исполнении этих обязанностей не возникало путаницы, когда один начинает выполнять работу другого. Это «понимание жизни» переносилось и на семью. А потому то, что спешащая на работу жена моет тарелки после завтрака, не вызывало в Викторе не то что протеста, но и желания предложить свою помощь, вымыть посуду самому. Так должно быть. И это нормально.
Через час за Анной захлопнулась дверь квартиры. У подъезда женщину уже ждал автомобиль, предоставленный пароходством год тому, а заставлять водителя скучать во дворе дома, было как-то неудобно, а потому, обязательная, внимательная ко всем, старающаяся никого не обидеть, не ущемить, Анечка, выходила из подъезда своего дома ровно в половине девятого.
Водитель, выскочив из машины, распахнул перед нею дверцу. Анна, все еще не привыкшая к подобным проявлениям внимания и субординации, как всегда, смутившись, кивнула ему:
– Доброе утро.
– Доброе утро, Анна Федоровна! Денек сегодня распрекрасный!
Автомобиль, заурчав мотором, отъехал от дома.
Анна смотрела в окно, любуясь проплывающими мимо улицами любимого Города, чуть заметно улыбалась своим мыслям, думая о том, что вот и снова пришло лето, а вместе с летом вернулся из рейса любимый муж. О том, что через месяц у неё отпуск, и она вместе с мужем поедет отдохнуть
