звуков, а ориентируются на вибрацию, так что свистком их не приманишь. Зато дышат они исправно, поэтому в сейфе змея просто задохнулась бы.
В детстве я любил пофантазировать вместе с отцом, что же на самом деле произошло, раз доктор Ватсон ввернул в рассказ столько небылиц. Моя любимая версия звучала так: в тот день на Бейкер-стрит он проспал, пропустил рассказ клиента и само расследование, а подробные объяснения Холмса постфактум слушал вполуха.
Во всяком случае, примерно так вел бы себя я.
– Кто бы это ни был, он нас дразнит, – говорила Холмс, расхаживая по лаборатории как тигр по клетке. – Мышьяк и так прикончил бы Добсона. Змея – просто дурацкий жест, послание. Конечно же, наш преступник не смог достать болотную гадюку, твой прапрапрапрадед ее выдумал. – Она сказала это с таким презрением, что я закатил глаза. – Но сам подумай, Ватсон, зачем Добсону стакан с молоком? В его комнате нет холодильника; пришлось бы нести его из столовой после ужина. И я допускаю, что Ли Добсона вдруг накрыла любовь к народной музыке, но цуг-флейта – это уже как-то слишком. Для полиции эти предметы не важны.
Получается, убийца оставил их для нас, так как знал, что мы проведем собственное расследование.
– С нами играют, – сказал я. – Но почему он хочет, чтобы мы с тобой об этом знали?
– Мы с тобой, это важно. – Она подняла бровь. – Добсон весь прошлый год меня преследовал – и ничего. Но вот появился ты – и завертелось. Мы начнем с тех, кто прибыл сюда летом, ну или с тех, кому особенно выгодно избавиться от нас обоих.
Зачем я вообще кому-то сдался? Холмс – тут все понятно. Она была умнее, чем; быстрее, чем; смелее, чем… – в этом уравнении нужна вторая переменная, чтобы оно имело смысл. Может, я просто попал под раздачу. Может, это какая-то ошибка. Моя жизнь, как бы я ни мечтал об обратном, оставалась скучной до безобразия. Охотиться на меня причин не было.
Но если бы Холмс поняла, сколь незначительна в действительности моя роль в происходящем, она бы просто выставила меня за дверь. В мир домашки по химии, пошлых шуточек Тома и прочих атрибутов моей американской ссылки. В мир, где она недосягаема и я могу видеть ее лишь во сне. Только в этот раз мне было бы гораздо хуже, ведь я бы знал, что теряю.
Я решил помалкивать.
Холмс остановилась и прислонилась к стене. Я вспомнил, что она совсем не спала прошлой ночью. Не знаю, как она вообще держалась на ногах.
– Полиция не позволит нам участвовать в расследовании, даже без вмешательства Шепарда, – сказала она. – Идиоты. Думаю, им не понравилось, что я была на месте преступления.
– Вообще-то, мы главные подозреваемые, – напомнил я ей. – Это вроде как автоматически исключает подобное сотрудничество.
Она пожала плечами, словно это была сущая мелочь.
– Тогда это все.
– Что все?
– Это все, что я хотела сказать тебе. Буду думать, что нам делать дальше.
