Георгий Константинович. – Потому что «и в гневе ты прекрасна», дитя мое.
Аурике нравились слова отца, но она по привычке сопротивлялась:
– Вообще-то я не самозванка.
– Ты – нет, – устало выдыхал Одобеску. – Вокруг тебя – пустые самозванцы.
– Ты преувеличиваешь, – успокаивала его дочь.
– Имею право. Ты у меня одна. И все это, – Георгий Константинович обводил глазами гостиную, – ничего не стоит, если какой-нибудь самозванец украдет тебя у меня.
– Ты говоришь так, как будто…
– Я говорю так, потому что ты не разбираешься в людях. Найди Коротича, Золотинка.
– О господи! Дался тебе этот Коротич!
– Мне не с кем играть в шахматы, – жаловался Одобеску и пытался скрыть улыбку, чувствуя, что цель близка.
– Поиграй со мной, – предлагала промежуточное решение Аурика.
– Ты занята, – притворно вздыхал Георгий Константинович, усыпляя бдительность своей Золотинки. – Каждый вечер ты исчезаешь из дома в неизвестном направлении и оставляешь меня одного. И ведь часто – почти до утра. Я волнуюсь. Мне грустно…
– Зато когда я дома, ты запираешься у себя в комнате.
– Все правильно: в гостиной ты пьешь чай с очередным самозванцем, а у меня пересыхает во рту, и я чувствую себя лишним.
– Ты ведешь себя, как ребенок, – начинала раздражаться Аурика, понимая, куда клонит отец. – Не ты ли сам неоднократно говорил мне о том, что парки и подъезды – не лучшее место для беседы?
– Я и сейчас так думаю, – признавал правоту дочерних слов Одобеску. – Но что-то подсказывает мне, что тебе не о чем с ними разговаривать.
– С какой стати?! И почему ты вообще считаешь возможным указывать мне, с кем общаться?!
– Ты не права, Золотинка. Я не указываю.
– Нет, указываешь! – взбрыкивала Аурика, вырываясь из отцовских объятий.
– Все равно, – улыбался Георгий Константинович, – найди Коротича. Вы же товарищи?
– Ну, – ворчала девушка.
– Вот и найди.
Отцовскую просьбу Аурика пропустила мимо ушей. Делать ей нечего. Исчез и исчез – скатертью дорога. Захочет – объявится. Никуда не денется! А не объявится – еще лучше. В сентябре все равно увижу. А пока лето – нужно получать удовольствие на полную катушку! Весь август. Потом будет некогда. Начнется учеба – не до того…
Вот Аурика и старалась изо всех сил, легко отзываясь на традиционное: «Хорошая погода, не правда ли?» Щедро раздавала номер своего телефона, принимала приглашения в кино, на прогулку, с готовностью отвечала на рукопожатия, доверчиво открывала губы для поцелуев и пару раз даже отправлялась в гости к плохо известным молодым людям, прихватив с собой для безопасности двух бывших одноклассниц, оставшихся коротать лето в городе.
И оба раза Аурика Одобеску сбегала из гостей в самый неподходящий момент по нескольким причинам: во-первых, ей, как правило,
