её природы происхождения.
– Всё это очень интересно, Никанор, – пролистав руководство по эксплуатации, заявляет в ответ Матильда, – но это меня нисколько не убеждает. А вот сомнения в твоей честности у меня почему-то возникают. И не хочешь ли ты, с помощью этой аргументации воспользоваться моей доверчивостью к тебе. – Матильда задаётся вопросом и с таким пристальным вниманием смотрит на Никанора, что он не может скрыть в себе всех своих тайных мыслей насчёт Матильды, и тем самым ловится ею на своём тайном замышлении по поводу её использовании не всегда по её прямому назначению. И Матильда, уловив в Никаноре эту его лукавость по отношению к ней, само собой укрепилась в своей недоверчивости к этим заявлениям Никанора, осознавшего сейчас, что всякая истина и правда должна быть подкреплена самоуверенностью в лице и себе.
И Никанор вновь в порыве своей эмоциональности, что всегда и приводило его к неблагоразумным поступкам, взял и выставил напоказ этот пульт управления Матильдой, испугав её такой резкостью движений и странной для неё притягательностью этого пульта, с которого на неё так пристально смотрела красная кнопка.
– Что это? – с дрожью в голосе спросила Никанора Матильда.
– Это доказательство моих слов. – Туманно говорит Никанор. Но Матильда на этот раз ему отчего-то верит. – Можно посмотреть ближе? – вопрошает Матильда, протянув руки к пульту. Никанор смотрит на пульт в своих руках, переводит взгляд на Матильду и, протянув пульт, говорит: Можно.
Матильда осторожно берёт пульт, с той же осторожностью разглядывает его, затем поднимает глаза на Никанора и спрашивает его. – И что это за кнопка?
– Ты, я думаю, сама уже догадалась. – Сухо отвечает Никанор.
– И что будет, если я её нажму? – тихо спрашивает Матильда.
– Ты знаешь… – только и успевает сказать в ответ Никанор, как на его последних словах Матильда в один момент замирает в одном положении и из её рук в своей замедленности, выскользнув оттуда, выпадает пульт. А Никанор, уловив взглядом летящий пульт, следует взглядом за ним до самого падения. Когда же пульт, сотряснувшись об пол, там замирает, Никанор возвращается к Матильде, которая так и продолжает находиться в одном замершем положении, глядя в свою, только ей известность. И так она выглядит в этом умолчании себя совершенно и неприступно, что Никанор, глядя на неё, и сам замер в своём восхищении перед её холодной красотой. И Никанору даже не верится, что именно он является единственным правообладателем этой совершенной модели.
А как только ему так зыбко о себе подумалось, а Матильда так притягательна и совсем рядом, то у него вдруг возникло странное желание по отношению к Матильде. Для чего он, явно обо всём забыв, начал наклоняться лицом к Матильде, – она сидела на кресле, стоящем чуть сбоку от диванчика, на котором поместил себя Никанор, – чтобы претворить в жизнь некую задумку, которая ему пришла
