из коллекции бабки. Ну на кой, скажите на милость, грабителю старые игрушки?! Еще одно представлялось Галанину странным: девушка не взялась составить перечень и подробное описание пропавших драгоценностей. Сказала, что просто не помнит, «никогда не интересовалась». Полный бред! Или есть тайный смысл покрывать кражу?
Убийцу покойница знала, иначе бы не пустила. Вот только… Кто это? Можно по пальцам пересчитать: внучка, медсестра… А соседи?
Что-то было сказано о молодой соседке, которая в последнее время общалась с Меленцевой. Вера… – лейтенант заглянул в бумаги. – Валевич. Ее не оказалось дома, хотя, как известно, именно она первая встревожилась по поводу старухи. Это было в полдень. Галанин набрал номер телефона. Почти сразу на другом конце провода ответил немного резковатый женский голос. Голос, повторивший «Алло», звучал, как ему показалось, испуганно. Но это ни о чем не говорит. Он ее не разбудил, это точно, хотя… Он взглянул на часы и – черт! – уже половина второго.
Следователь осторожно положил трубку.
– Ладно, девушка, завтра мы с вами познакомимся.
Он взял свои заметки, положил их в карман пиджака, спрятал дело в сейф и оглядел кабинет перед тем, как выключить свет.
Ночь Вера провела без сна. Ее мучили кошмары и нелепые страхи, стоило только закрыть глаза. То в памяти всплывало бледное морщинистое лицо Зинаиды Борисовны с ярко накрашенными тонкими губами и шелестящим шепотом: «Вот видите, лето для меня не наступит… Все кончено, Верочка» … То Вера снова видела расплывающееся на белой бумажной салфетке алое пятно сладкого ликера. Но это была кровь. Еще ей мерещился серый конверт с загорающейся изнутри бумагой. Ничего не скажешь, богатое воображение.
Тяжелым, тревожным сном ей удалось забыться только тогда, когда на улице окончательно рассвело, и стали слышны звуки проснувшегося города.
Но в девять утра в дверь позвонили.
Не успев подумать, кто отважился навестить ее в такую несусветную рань, она даже немного обрадовалась этому. Поднявшись с постели, поспешила к двери, на ходу натянув джинсы и свитер.
– Здравствуйте, – доброжелательным, но заметно официальным тоном произнес высокий мужчина в темной куртке, уверенно входя в комнату и протягивая ей удостоверение. – Я следователь, моя фамилия Галанин. Хотел поговорить с вами накануне, но так и не застал дома.
– Проходите, – растерянно пригласила Вера, понимая одновременно, что этот гость не особенно нуждается в радушном приеме.
Галанин сел в кресло и посмотрел на хозяйку внимательным взглядом темно-серых глаз. Потом, как бы невзначай огляделся и вдруг с удивлением уставился на старинный серебряный туалет, по-прежнему красовавшийся на журнальном столике прямо перед его носом. Не в силах оторваться от этого завораживающего зрелища, он лихорадочно соображал, что бы это могло значить. Ведь это, без всяких сомнений, та самая вещь,
