он звенит. И совсем не зеленый…
– Почему ты так сказал?! – Сандрик решительно повернулся всем телом к Дато.
– А почему ты так занервничал? – полюбопытствовал тот.
– Так, просто. – Сандрик с опаской покосился на Дато. – А что?…
– Ничего, – Дато сорвал высокую тростинку и стал ломать ее на мелкие клочки. Движения его были нервными и неточными. – Знаешь, папа всегда любил Нику сильнее меня. «Мой Никуша» – так и называет его всегда. Даже когда брат попадает в серьезные передряги. А меня он никогда не зовет Датуной.
– Так не судят о любви, – осторожно поддержал беседу Сандрик.
– Но я же чувствую: вот не любит, и все. Говорит: ты – мой позор. Вот так: Никуша всех обокрал, а позор – я.
– Не принимай близко к сердцу, – повторил Сандрик слова, которые мать часто говорила ему самому. Повторил и сам себе усмехнулся.
А потом Дато вдруг резко сменил тон:
– Знаешь, на во-он том кладбище, что на горе, не все так просто, – начал он загадочно.
– Что ты имеешь в виду?
– Сразу за кладбищем… Ты вообще бывал там?
– Нет еще.
– Сразу за ним пригорок, и там закопаны никому не известные люди – ну те, у кого не нашлась родня, когда обнаружился сам труп. То есть, может, родня и есть, но не объявилась, когда сообщили о трупе. И знаешь, я там был. Из пригорка торчат кисти рук, ступни, даже головы, так их наплевательски закапывали. А совсем рядом течет ручей. Туда, короче, смывает тела. Поэтому там не купаются местные, деревенские.
– Бред какой-то! – По спине Сандрика пробежали мурашки, едва он вспомнил, как Дато бегал с топором за отцом.
– Это ты так думаешь. А вот на Пасху исчезают все крашеные яйца, оставленные на могилах. Это, если верить местным, те самые трупы с пригорка и утаскивают, когда их смывает ручьем ближе к могилам.
– Почему ты мне это все рассказываешь? – не вытерпел Сандрик. – Какое вообще отношение имеет это к.
– Ну? К чему? К миллиону? – азартно подался вперед Дато.
– Ах, отстань! – Сандрик безнадежно махнул рукой, а Дато тем временем снова заладил:
– Ящериц когда-нибудь ловил?
– Ну, пару раз. Их здесь много.
– А животы им резал? – Вкрадчивый тон Дато стал постепенно раздражать Сандрика.
– Да, резал! Что ты пристал вообще?! – Сандрик закрылся руками, сдавливая нескончаемую боль в голове, и уткнулся в колени, качаясь из стороны в сторону. Сейчас, подумал, спросит Дато напрямую.
– Я узнал, что если намазать слизь из живота ящерицы на окно, то через эту слизь можно увидеть голую женщину.
– Уже проверял? – безразлично пробубнил Сандрик.
– Само собой, не базар. Красотка!.. Ты слышал, что Гоча научил свою собаку спускать за собой воду?
Сандрик от неизбежности завыл. Дато нервно потирал руки, шею, затылок. Сильнее засопел.
– Свежепохороненные выделяют фосфор…
– Все,
