и Кана поежился от холодного ветра. Вечно так, в капризном Алмурты. Еще вчера жара тридцать пять градусов, пот катит градом, а сегодня холод, как в погребе.
Моросил мелкий дождик. Всю ночь теперь будет идти. Лукин, как обычно, в белом халате, под ним серый костюм. От дождя укрылся под зонтиком. А вот Кана промок. На туловище футболка, заднюю часть прикрывали специально пошитые спортивные штаны с отверстиями для дополнительных ног. На голове ничегошеньки. Хорошо хоть, волосы по всему телу согревали.
– Обязательно сегодня надо, что ли? – заныл Кана. – Погода дрянь, давайте на завтра перенесем.
Но Евгений Константинович не дрогнул. Наоборот, спросил:
– Ты сахарный, что ли? Растаять боишься? Пошли скорей, я специально дождливую погоду выбрал. Хочу посмотреть, как ты по мокрой стене будешь карабкаться.
Ничего не поделаешь.От большой аллеи, ведущей к главному входу, они прошли вдоль госпиталя по узкой прогулочной дорожке. Уже стемнело, вдоль забора и на крыше светили прожекторы. Свет отражался в капельках воды на витых металлических спинках редких скамеек. Лукин сошел с дорожки и пробрался к торцу здания. Кана за ним. Шесть ног в кроссовках хлюпали по влажному газону.
– Вот, пожалуйста, – гостеприимно указал на стену Евгений Константинович. – Твое задание на сегодня. Заберись на крышу.
– Да вы с дуба рухнули, профессор, – запротестовал Кана. – Слишком высоко.
– Хватит болтать, попробуй сначала.
– Сами бы и пробовали, интеллигенты педальные, – огрызнулся Кана. – Сделали из меня древолаза волосатого.
– Вернее, скалолаза, – поправил Лукин.
Кана подошел вплотную к стене, задрал голову. Высокая, бежевого цвета, наверху свет прожектора. Капли дождя падали сплошной стеной, застилая обзор. Сзади Лукин включил планшет, Кана это видел боковыми глазами.
Ладно, поехали. Парень прижал руку к холодной и скользкой стене, поводил туда-сюда, очищая от влаги, впился присоской. Вроде держит, причем неплохо. Поднял другую руку, прицепился. Потом третью, четвертую. Полез выше. Совсем, как в тренажерном зале.
Приободрился, ускорил подъем. Мокрый ветер яростно бил в лицо, старался сбросить Кану со стены.
– Осторожнее там, куда разогнался? – послышался слабый крик профессора.
Кана остановился, повис на руках, оглянулся назад. Чуть не свалился от неожиданности. Оказывается, высоко забрался. Территория госпиталя, ели, забор – все, как на ладони. На фоне темного газона из-под круглой шляпки зонтика белел силуэт Лукина.
Кажется, он снимал Канино восхождение на видеокамеру. Наверное, выложит в сети, и станет дико популярным, усмехнулся Кана. Хотя нет, конечно, это просто фиксация проводимых опытов.
Кана махнул свободной рукой. Поглядел вверх. До крыши совсем ничего, метров пять осталось.Черный козырек нависал над зданием, еще выше свет фонаря.
– Я тебя сейчас одной левой уделаю, – пообещал Кана и устремился вверх.
Только
