выяснить кто из них более благородный (Ад 10:42). Фарината кичится тем, что он одержал победу над предками Данте «не один, но два раза». Политика – это вопрос о принадлежности семьи к определённой партии, поэтому важнейшим вопросом для Фаринаты было узнать, на чьей стороне находится Данте. Всё, что можно узнать из этой встречи, это разделение – как социальное обособление, так и политическое размежевание. Фарината принадлежит к гибеллинам в городе, который традиционно имеет в большинстве гвелфов, но в 1248 и в 1260 годах гвелфы были вытеснены из Флоренции. Данте знает, что гибеллины были побеждены в конце концов и изгнаны из Флоренции навсегда, но Фарината как будто этого не знает.
(Ад 10:45–48)
Он поднял брови, строго поглядев, (045)
потом сказал: «Жестока вражья стая
была ко мне, сообщникам, родне,
за что я бил их, дважды разгоняя». (048)
(Inferno 10:45–48)
ond’ ei levò le ciglia un poco in suso; (045)
poi disse: “Fieramente furo avversi
a me e a miei primi e a mia parte,
sì che per due fiate li dispersi.” (048)
Данте принимает вызов Фаринаты и сам кичится победой гвелфов над гибеллинами. Возвращение гвелфов из ссылки на родину пилигрим Данте описывает как победоносную борьбу над политическим врагом. Пилигрим Данте странствует в аду в 1300 году и погружён по уши в политику, поэтому он может относиться к Фаринате лишь на уровне Фаринаты. Между ними нет никакой разницы.
(Ад 10:49–51)
«Изгнанники к родимой стороне
вернулись оба раза, – я ответил, —
чему не научились вы вполне». (051)
(Inferno 10:49–51)
“S’ei fur cacciati, ei tornar d’ogne parte,”
rispuos’ io lui, “l’una e l’altra fiata;
ma i vostri non appreser ben quell’ arte.” (051)
В разгар их пререканий их прерывает другой обитатель той же могилы, который неожиданно вскакивает из глубины. Персонаж хочет знать от Данте, что если Данте такой знаменитый поэт, то почему сын персонажа не вместе с Данте. Читателю известно, что Данте находится в аду не из-за своей славы поэта, но потому что он в отчаянии и вынужден странствовать через ад чтобы отвернуться от грехов навстречу Богу. Читателю поэтому ясно, что вопрос основан на неправильном предположении.
(Ад 10:57–60)
Потом, надежды гаснущей лишась, (057)
мне, плача, говорит: «Слепой тюрьмою,
идешь направлен высотой ума.
Где сын мой? Почему он не с тобою?» (060)
(Inferno 10:57–60)
e poi che ’I sospecciar fu tutto spento, (057)
piangendo disse: “Se per questo cieco
carcere vai per altezza d’ingegno,
mio figlio ov’ è? e perché non è teco?” (060)
Данте узнаёт персонаж, это Кавальканти, чей сын, Гвидо, который тоже поэт, как и Данте, и с которым Данте знаком. Гвидо не такой большой поклонник творчества Вергилия, каким себя считает Данте, поэтому только Данте удостоился чести быть здесь, объясняет пилигрим.
(Ад 10:61–65)
«Иду не сам, дорога не пряма, —
я отвечал. – Там ждет меня вожатый.
С ним Гвидо ваш небрежен был весьма». (063)
Я понял по словам, в чем виноватый
был грешен,
