же группе, могли поступать более цивилизованно в одних ситуациях чем в других? Тогда переменная будет очевидна.
Более того, принадлежность к одной группе и времени будет указывать на то, что эти люди в целом обладали идентичным уровнем ответственности, этики и осознания морали.
Нас интересует, может ли человек, который поступал недостаточно цивилизованно, начать поступать более цивилизованно, не меняя никакие другие свои духовные свойства? Пожалуй, это наиболее важный из предложенных нами вопросов.
История знает один показательный случай, который известен как подавление мятежа Степана Разина в 17-м веке. Уже после казни идейного вдохновителя Разина восстание продолжалось ещё несколько месяцев. К его подавлению были привлечены высокие государственные чины.
Так один из очагов мятежа во главе с войском погасил Юрий Долгорукий, после чего в Арзамасе был организован суд над восставшими. Известно, что наиболее мягкий приговор, которому подверглись мятежники, было отсечение руки. Наиболее тяжёлые приговоры сводились к казни, причём зачастую мучительной. Есть данные, что осуждённых сажали на кол, и некоторые из них мучились трое суток. Всего за три месяца казнили около одиннадцати тысяч человек.
Однако неподалёку, восточнее, под населённым пунктом Алатырь другой военный чиновник князь Барятинский разбил ещё одно крестьянское войско, организованное в ходе разинского восстания. Он казнил лишь зачинщиков, а рядовых повстанцев приводил к присяге и отпускал.
Итак, для суда над восставшими было назначено две группы. Единственное различие между этими группами заключалось в их руководителях. Оба были уполномочены провести суд, обладая практически неограниченными полномочиями правосудия. В одном случае бунтовавшим сделали строгий выговор и отправили по домам. Во втором жестоко казнили тысячи человек.
Этот пример соответствует требуемым критериям поиска. На улаживание последствий конфликта было выделено большое число людей, проживающих в одно время, имеющих примерно одинаковый уровень ответственности и образования. Принцип распределения этих людей между двумя группами по большей мере оказался случайным. Однако методы, которыми пользовались эти люди находились на весьма разных уровнях цивилизованности. В одном случае решение можно назвать высокоцивилизованным, во втором случае низкоцивилизованным.
Теперь необходимо сделать предположение. Что если кто-то из первой группы исполнителей приговора случайно попал во вторую? Стал бы он казнить людей?
Очевидно, да. Причём, скорее всего, такие меры объяснялись бы логически самим исполнителем. Он мог бы использовать такие фразы, как: «начисто искоренить», «вырубить на корню», «уничтожить полностью, чтобы вновь не возникло». Таким образом, решения, характеризующие низкий уровень цивилизованности, объясняются различными способами, что является поводом для продолжения их существования.
