– ни одной царапины на ней нет – уж я это точно знаю: сегодня полчаса её обхаживал, а она, стерва, так меня подставила – еле откупился.
Мамочка сел в машину и с силой захлопнул дверь иномарки, чего раньше никогда не делал – к новенькой машине он испытывал нежные чувства.
– Как же так вышло?
– Это ваши проблемы, но лоханулся ты со своим корешем по полной программе. Придётся это дело переделывать, иначе вам моих денег не видать!
– Мы сейчас поедем…
– Не торопись, Шмель, время терпит, – Виталий Холин посмотрел на своё отражение в зеркале заднего вида и, заметив разный цвет глаз, осторожно вынул из глаза голубую линзу. – Завтра с самого утра поедете на Мясницкую, и ключи от квартиры мне добудете. Только в этот раз не ошибайтесь!
15
Войдя в квартиру Шубина, Кира отнесла пакеты с обновками в спальню и, переодевшись в черные новые шёлковые брючки и футболочку и сунув ноги в новые сабо на высоком каблуке, критически оглядела себя в зеркале.
При росте метр семьдесят и весе семьдесят килограмм, в отличие от подруги Ларисы, вечно сидящей на диете и высчитывающей каждую калорию, Кира не испытывала комплексов по поводу своей «фигуристости», но сейчас глядя на себя в большое гардеробное зеркало, невольно пожалела об утерянной лёгкости. Впервые за пять лет «сиденья дома» она обратила внимание на свою внешность, и ей захотелось нравиться не только себе.
– Надо сесть на диету, – недовольно произнесла она, пожалев, что раньше этого не сделала.
Кира подхватила новую, кожаную сумочку и без сожаления покинула огромную квартиру – так хотелось поскорее уехать на дачу к дочерям, что она даже приплясывала от нетерпения. Пока она возилась с дверными замками, на площадку поднялась худая неряшливо одетая женщина с тяжёлыми сумками в обеих руках.
– Здравствуйте, – поздоровалась Кира, пропуская на площадку мальчика с забинтованной рукой, поднимавшегося вслед за матерью очень необычным способом: он перешагивал через ступеньку, приставлял вторую ногу, шагал назад на пропущенную ступеньку, опять приставлял ногу, и снова шагал через ступеньку.
– Явилась, наследница, – прошипела женщина, и Кира слегка опешила от такой фамильярности. – От сыночка обещанного не дождалась, а от тебя и подавно не дождусь. А ты знаешь, – наступала она на Киру, с ужасом глядящую на подрагиванье рыбьего хвоста в одной из сумок возбуждённой женщины, – знаешь, что Лизавета мне отдавала свою старую одежду, а Верке моей золотую цепочку к выпускному обещала подарить? Где моё кровное и обещанное?
Кира не выносила базарную бесцеремонность и старалась избегать отношений с такими людьми. Она перевела взгляд с рыбьего хвоста на злое блёклое лицо женщины, гордо вскинула подбородок и молча стала спускаться по лестнице.
– «Собака бывает кусачей только от жизни собачей», – тихо пропела она, останавливаясь на нижней площадке и
