если на нас нападут бешеные кузнечики? – обиженно поинтересовалась Оланда. Ей тоже хотелось посмотреть на несчастного страдальца.
«Наловите побольше для ужина. Говорят, они аппетитные в жареном виде»
Аната брезгливо скривила носик, представив это «аппетитное» блюдо.
− Фу-у… Но я знаю, кого точно следует ими накормить.
− И кого? – поинтересовалась девушка.
«Того, кто задает многое вопросов», − ответила я перед исчезновением.
Оказавшись в темной комнате, первым делом я зажгла везде свет и раздвинула шторы. Кюрри даже не пошевелился. Затем я открыла окно и сделала так, чтобы внутрь влетели птицы. Много птиц. Я надеялась, что своим веселым щебетанием, они вернут несчастному поэту чувство радости. Но птицы молча покружившись, стали замертво падать вокруг него. Пришлось их оживить и отпустить обратно в парк.
«Ничего, дорогой мой, я найду способ вернуть тебя к нам»
Немного подумав, я материализовала длинное павлинье перо, и склонившись над бесчувственным телом, стала щекотать ему нос.
В гнетущей атмосфере комнаты сразу почувствовалось некоторое замешательство. Мысли, витающие в ней, стали менее четкими, а образы размытыми. Потом наступил момент, и они в миг исчезли, даже дышать стало легче.
Кюрри, поморщившись, чихнул. Затем нехотя повернул голову в бок. Да только я его и там достала!
«Ох, сейчас встану… и превращу эту надоедливую муху в слона!»
Подумал он, сердясь все сильнее.
«Это я-то муха? Ну, знаешь, меня еще так не оскорбляли!»
На лбу Кюрри образовалась задумчивая морщинка.
«Мухи обычно не думают…»
«Хватит тут валяться! Если не встанешь, мои мухи будут преследовать тебя до конца жизни!»
«Не пойму кто это? – Кюрри с трудом разомкнул ресницы. Он смотрел на меня в упор и никак не мог вспомнить, где меня видел. – Ты кто? А впрочем… неважно, − он опять закрыл глаза. – Лучше уйди по-хорошему, а то велю застрелиться… ядром из пушки! В музее одна сохранилась…»
Оставить такую наглость без внимания, я не могла. Немного подумав, я провернула одну маленькую хитрость. Как только Кюрри вновь погрузился в свое привычное депрессивное состояние, его мысли вместо того, чтобы летать по комнате и внедрять в любого, кто попадется на их пути, желание совершить акт самоубийства, начали превращаться в самых разных мух и с жужжанием носиться вокруг его головы. Вскоре от бесчисленных тел лица Кюрри стало не разглядеть.
Кюрри зашевелился, принялся отмахиваться от назойливых насекомых, но все его усилия были тщетны. От злости он выкрикнул:
− Да, что же вы пристали ко мне?!
Потом быстренько придумал спрей и побрызгал пространство вокруг себя. Но и это не особо помогло. А вскоре он и вовсе принялся носиться по комнате, размахивая руками.
«Что кусают?» − вкрадчиво поинтересовалась я.
− Это ты наслала их на меня? О, да…
