вот этот, – Ника сняла с вешалки красивый наряд с пайетками, – в нем все танцуют первый раз. Считай, как свадебное платье.
– Я бы в таком никогда не вышла замуж. Тут только боди и юбка.
– А ты что думала? Вечерние платья будут, дорогуша?
– Ну, не то чтобы такое, но я все же, – она села на красный кожаный диван и начала тереть лоб, чтобы успокоиться, – я все же не представляла, что это все реально так будет, и мне придется этим заниматься.
– А что в этом такого? – Монро сняла сапоги и победно положила ноги на стул. – Уж можно подумать, у нас это в крови и мы мечтали с детства этим заниматься.
– Ага, точно, я, знаешь, о другом мечтала, что буду операции делать, на пластического хирурга училась, столько лет отдала этому, а потом все пришлось бросить, – Ника повесила особый наряд обратно.
– Да у меня тоже жизнь иначе могла сложиться, я бухгалтер, и очень хороший, – Монро разминала уставшие ноги, она носила слишком высокие сапоги на шпильке. – В нашем городе была единственной, кто мог управляться со всеми программами, отчетами и налогами. А потом забеременела, работала до последнего, конечно, а потом уже все. Так и карьера закончилась, никому больше оказалась не нужна.
Монро опустила голову и посмотрела куда-то в угол. Зеркало разделило девушек на две части: в одной, с края дивана, отражалась Оксана, в другой – Монро и Ника.
Она продолжила:
– У меня был хороший муж, богатый. Мы жили в большом доме, у нас был свой большой сад, за которым ухаживали три милых женщины. Каждое утро водитель отвозил в офис, потом привозил обратно. Я даже особо не знала, что происходит у нас в стране, пока вся была в работе и готовилась к родам.
Она поменяла ноги и, не переставая их массировать, рассказывала:
– Я даже не знала, что он готовится идти в политику. Подозревала, что это все будут пешечные ходы, но у нас с этим шутки плохи. Туда лучше не лезть, там все давно устоялось, и ничего менять не будут. Но он был упертый. В общем, тогда я его последний раз и видела. Когда проезжала в машине, а он садился в свою. Он меня так и не увидел.
Монро оставила свое занятие и положила голову на руки.
– А дети? – подала голос с дивана Оксана.
– У меня была тройня, первая беременность. Не знаю, что случилось, но все родились недоношенными, гораздо раньше положенного. Может, из-за стресса, кто знает. У всех разные формы отставания в развитии. Денег надо было, а их нет. Все на муже. У меня были накопления, вот на них и жили. Те три женщины, которые за садом ухаживали, остались с детьми, я поехала сюда.
– А почему ты не могла устроиться бухгалтером там?
– А почему ты не можешь найти работу тут? Меня там все знали, и никто не хотел проблем, поэтому даже кассиром работать не брали. Убить меня не могли, поэтому только так могли издеваться.
Оксана кивнула в знак поддержки.
– Так что вот, поэтому я тут. Тут танцую и пою. Это, знаешь, – она улыбнулась
