блаженство!
Боюсь: в мольбе моей смиренной
Увидит ваш суровый взор
Затеи хитрости презренной.
И слышу гневный ваш укор.
Когда б вы знали, как ужасно
Томиться жаждою любви,
Пылать – и разумом всечасно
Смирять волнение в крови.
Но так и быть: я сам себе
Противиться не в силах боле,
Всё решено: я в вашей воле.
Т а т ь я н а
(останавливает Онегина, высвобождает свою руку)
Довольно. Встаньте. Я должна
Вам объясниться откровенно.
Онегин встаёт, стоит молча. Татьяна проходит вперёд, по направлению к зрителю, останавливается на авансцене. Она задумчива, спокойна, говорит, вспоминая картины встречи в саду восемь лет назад. Весь монолог произносит неторопливо, с паузами.
Т а т ь я н а (говорит задумчиво)
Онегин, помните ль тот час,
Когда в саду, в аллее нас
Судьба свела, и так смиренно
Урок ваш выслушала я?
(пауза, смотрит на Онегина)
Сегодня очередь моя.
(ходит, как бы раздумывая, подыскивая слова)
Онегин, я тогда моложе,
Я лучше, кажется, была,
И я любила вас.
И что же? Что в сердце вашем я нашла?
Какой ответ? Одну суровость.
Не правда ль, вам была не новость
Смиренной девочки любовь?
И нынче – боже! – стынет кровь,
Как только вспомню взгляд холодный
И эту проповедь…
(пауза)
Но вас я не виню. В тот страшный час
Вы поступили благородно.
Вы были правы предо мной.
Я благодарна всей душой…
Тогда – не правда ли – в пустыне,
Вдали от суетной молвы,
Я вам не нравилась…
(пауза, смотрит на Онегина, подойдя к нему)
Что ж ныне меня преследуете вы?
Зачем у вас я на примете?
Не потому ль, что в высшем свете
Теперь являться я должна?
Что я богата и знатна,
Что муж в сраженьях изувечен,
Что нас за то ласкает двор?
Не потому ль, что мой позор
Теперь бы всеми был замечен
И мог бы в обществе принесть
Вам соблазнительную честь?
(отходит снова, плачет, смотрит вперёд)
(пауза) Я плачу… (Пауза)
Если вашей Тани
Вы не забыли до сих пор,
То знайте: колкость вашей брани,
Холодный, строгий разговор,
Когда б в моей лишь было власти,
Я предпочла б обидной страсти
И этим письмам и слезам.
К моим младенческим мечтам
Тогда
