о том, что сегодня здесь произошло и, надеюсь, ты последуешь моему примеру, если это в самом деле случайность. Перед отцом будем делать вид, что приветливы друг с другом, а в остальном – каждый займется своими делами. Так будет проще и тебе, и мне, – тактика втереться в доверие соперника потерпела фиаско стремительнее некуда. Его потуги были жалки и мимолетны.
Дальнейшее обсуждение Мин посчитал излишним. Он сел в машину, однако проследил, чтобы Лайт первым отъехал от бара на велосипеде. Он всегда старался руководствоваться разумом и принимать лучшие решения даже в худшие времена. Когда понимал, что дорога закрыта – принимал это; когда осознавал, что ничего больше не будет как раньше – пытался построить новую жизнь своими способами (даже если другие их осуждали); когда риск был слишком высок – находил объездную дорожку к решению.
Сейчас все его разочарования вылились в злость по отношению к этому парню, который, имея меньше, чем он, все же казался счастливее, добрее, успешнее его.
Все, что его окружало, принадлежало отцу. Ничего своего, помимо пустого сердца и разбитой души, у него не было. Ах да, и попыток собрать себя воедино хотя бы в подобие нормального человека. Мин хотел бы быть как Бест: не думая и не ища подводных камней, быть в состоянии справляться с гнилой ревностью и опасениями. Просто общаться. Просто заводить друзей.
Но он перестал их искать. В этом возрасте цепи условностей уже крепко охватывают человека, нельзя так просто и по-детски наплевать на формальности. Извиняться, признаться в любви, рассказывать о боли, делиться опасениями – сложно и почти невозможно. Он не мог сделать этого даже с родным отцом, что уж говорить о других людях.
Эти мысли помешали вовремя среагировать, когда прямо перед ним неизвестно откуда появился фургон, и он в последний момент успел вывернуть руль и съехать с трассы в кювет, предотвратив столкновение.
– Блять, – тяжело дыша, он прижался ладонью ко лбу, который слегка ушиб от резкого поворота. Подушка безопасности среагировала, поскольку толчок был довольно сильным, но и этого хватило, чтобы он почувствовал головокружение.
Отлично, только этого не хватало.
Он выскочил из машины, собираясь узнать, какой придурок чуть не убил его, но не успел сказать ни слова, когда кулак прилетел ему в лицо.
Мин отлетел и уперся ладонями о гравий, сдирая кожу на руках. Что происходит? Его грабят или просто попались какие-то сумасшедшие головорезы? Придя в себя, он попытался отбиться, но еще двое мужчин вышли из затонированного фургона. Так, дела по-настоящему плохи.
В панике Мин оглянулся и понял, что они не на главной трассе, а на полупустынной улице. Водители проезжающих автомобилей просто не видели, что происходило, потому что фургон перекрывал им основной обзор. Вряд ли бы кто-то обратил на них внимание, принимая все за простую аварию, а не нападение. Хотя… может, если он продержится подольше?
