ещё не знаю, – возразил Андрей, – но верю.
– Во многих случаях эти слова – почти синонимы, сынок! – он снова увидел чудесную улыбку Ма, но через мгновенье её лицо помрачнело: – Есть у меня и дурные вести для тебя лично: защищая нашего Илюшу, погибла Тамара.
– Тома?! Какой ужас… Я… Я виноват!
– Прекрати, Андрюша! Через пару дней ты сможешь увидеть Тамару, если захочешь…
– Конечно, хочу! – горячо воскликнул он. – Но как? Где?
– Здесь, – Ма внимательно посмотрела на Андрея и добавила: – Но только в случае, если примешь на себя ответственность за её дальнейшую судьбу.
– Как это? Я?! Я не в праве…
– Выслушай меня внимательно, сынок! Вопросы к тебе у меня закончились, ответы получены, и ты остаёшься здесь, на Белом Свете…
– Что это значит, Ма?
– Это значит, что прав у тебя становится много, а ответственности ещё больше, и каждая ошибка – критическая! Не напрягай своё сознание сию же минуту. Выпей вина и отдохни. С завтрашнего дня тебе предстоит изрядно потрудиться, многое узнать, многому научиться, чтобы впоследствии принять важные решения и сделать выбор.
Ма хорошо знала, о чём говорит. В последующие дни Андрей сделал для себя так много открытий, что сильно засомневался, уживётся ли огромный объём новой информации в его мозгу, в едва успевшей восстановиться памяти. Однако опасения оказались напрасными, а возможности не знали границ. Впрочем, он слишком хорошо помнил, куда приводит завышенная самооценка, а потому старался быть предельно внимательным в познании неизведанного и осторожным в суждениях. Вскоре Ма переспросила Андрея о желании увидеться с Тамарой и взять на себя заботы о её судьбе и получила утвердительный ответ.
Андрей очутился в белом помещении, аналогичном тому, где недавно находился он сам. На снежно-белой подушке покоились милые светлые кудряшки Тамары. Хорошенькому личику Томы не хватало привычного румянца на щеках. Женская кожа казалась избыточно светлой и стерильной, в ней не было ни кровинки. Подспудно Андрей хотел вести себя так, как поступила с ним Ма в аналогичной ситуации. Но Тамара спала и вносила смятение в душу Андрея. Он присел к ней на постель, откинул край покрывала и удивлённо уставился на женскую грудь. «Значит и я лежал обнажённым под покрывалом, – подумалось Андрею, – а затем белые одежды появилась на мне неведомым образом». Нагота Тамары вызвала в нём не привычное возбуждение, а эстетическое удовольствие и щемящую нежность. Андрей приподнял почти невесомую, чуть тёплую женскую руку. Тома открыла глаза. Взгляд её был полон непонимания, но не отчуждения. Пауза тянулась несколько минут, после чего женщина прошептала:
– Где мы, Господин Андрей?
– Мы в безопасности, Томочка! – мигом охрип он, поражаясь, как по-разному устроена человеческая память. Сам Андрей, очнувшись, не сразу признал Ма, а Тамара узнала бывшего шефа, едва открыв глаза. –
