разобщённости людей во всех сферах жизни от личных и семейных отношений до решения проблем планетарного масштаба. Наставник заинтересовался событиями в «мире номер минус два». Андрей рассказывал ему о законах и государственной системе, об эволюции и попытках революционного передела мира, о безумных стремлениях «вождей» и пассивном поведении людей, пока их не настигали новые жернова мельницы человеческих судеб. «Лишь перед лицом катастрофы у людей возникает мысль об объединении», – сокрушался Андрей. Собеседники возвращались к теме разобщённости. «Каждое разумное существо, оказавшись на краю пропасти, сначала старается отойти от этого края, а уж потом думает об удовлетворении всех остальных потребностей, – повторял Учёный когда-то произнесённые им слова. – Для человечества отойти от края пропасти – это значит преодолеть разобщенность»2. Мысли Наставника оказались близки Андрею, и вертевшийся на языке вопрос о принципах объединения людей отпал сам собой. Он отчётливо осознал, что сладкой ложью можно лишь на некоторое время объединить часть жертв преступной агитации и пропаганды, но никак не человечество в целом.
Встречи с Поэтом подарили Андрею счастье, невероятное состояние единения душ. При первой же встрече Поэт решительно отказался общаться с Андреем по схеме учитель-ученик. На второй день общения оба прониклись друг к другу особенной симпатией, а вскоре подружились. Если Андрей и опасался, что перед ним предстанет умудрённой жизнью, печальный философ или мрачный мизантроп, то ошибся категорически. Общаться с Поэтом оказалось легко и радостно, а его тонкие, ироничные, но вовсе не ядовитые шутки не раз заставляли Андрея смеяться до слёз. Ученик прекрасно осознавал масштаб личности Учителя и черпал у него уникальные знания, но весь процесс обучения превращался в свободную, предельно искреннюю беседу. Самые острые и заковыристые вопросы Андрея не остались без ответа.
– Радость и свобода жизни, общения, творчества – вот чего мне не хватало в земной жизни, и что я получил на Свете Белом, – говорил Поэт.
– Но и там ты был лучшим…
– Нет, друг мой! Лучший – тот, кто в эту самую минуту берёт в руки перо и без страха кладёт на чистый лист бумаги строки нового труда. Ему неведомы сомнения. Самую мучительную работу он воспринимает, как открытие неизведанных далей и глубин внутри самого себя. Пусть невдомёк ему, что рукою движет Проведение. Главное, что он верит – шаг в будущее за него не сделает никто другой. И это – чистая правда! В сей прекрасный момент наш новый творец – самый лучший, слагает ли он стихи, пишет прозу, сочиняет музыку или занят научным трудом…
– Не за каждой рукой, вооружённой пером, стоят высшие силы… – засомневался Андрей.
– Верно. Например, для того, чтобы писать стихи недостаточно овладеть
Ссылки на первоисточник некоторых высказываний в этой главе умышленно не приводятся автором романа
