шофер уехал, Александр лег спать, дверь не закрыл. И ночью поиздевались над ним неизвестные сволочи, как хотели. Видимо, добивались признания, где деньги запрятал. Всю заимку перешерстили, в погребе даже пол копали. А под утро выволокли на опушку зверски избитого, правые ногу и руку прострелили, чтобы медленно умирал от потери крови и побоев. Все ценное: карабин, винтовку, два телефона, кое-что из шмотья – унесли. Хорошо, что каким-то макаром Александр сам себе раны перемотал. И пролежал он почти до обеда на солнцепеке, пока его сожительница из соседней деревни не явилась. Позвонила быстренько нам, мы из ближайшей воинской части вертолет вызвали. Вот такая криминальная история.
Секретарь сельсовета заглянула в дверь, что-то хотела сказать, но потом просто потихонечку вошла и молча положила какие-то документы на стол, дожидаясь окончания разговора.
– Полиция в розыск объявила шофера директора лесхоза, который через два дня после случившегося рассчитался на работе, и они с женой исчезли из райцентра. А, может быть, браконьеры какие-то обиды припомнили. Тут, в лесу при встрече даже с хорошим знакомым ружье наготове заряженное держишь, мало ли, что у него на уме за дальностью лет накипело. А ты точно не из полиции?
Ярослав отрицательно покачал головой:
– Нет, я племянник Александра Владимировича! – это странное чувство постепенно убегающей надежды найти отца, растворившееся за давностью лет в упорном нежелании близких приблизиться к разгадке несчастной любви дочери, сейчас выбило из привычки реально оценивать и анализировать ситуацию, чтобы найти возможное решение.
– Где он сейчас находится? Я могу к нему попасть?
– Ты чего, Мария Андреевна, здесь торчишь? – глава совета посмотрел на застывшую женщину. – Иди, работай! Все новости вам обязательно нужно знать!
– Давай так. Я позвоню в воинскую часть, уточню, куда его на лечение доставили, а ты пока здесь поживи. Если его в городе держат, и все обошлось, то, хотя дорога и длинная, но доедешь. А если, – председатель помолчал, – если умер, то скажут, где похоронили. Но звонков пока никаких не было! Даст, Бог, выкарабкается. Мужик здоровый был, сильный! Что это я, как баба, говорю, был! Найдешь ты своего родственника, не переживай!
В обед председатель совета сам пожаловал в дом дядьки Михаила. С порога поздоровался и, присев к столу, доложил, несколько волнуясь.
– Не успел ты, паренек, дядьку своего застать. Несколько дней назад забрала его сожительница из областной больницы, увезла в тайгу на лечение к своей родне и даже адреса не оставила. Стервозная баба! Теперь она Александра Владимировича из своих рук не выпустит! Обхаживала его столько лет, ублажала, стелилась под него, чтобы ребенком привязать, а он свободу больше жизни любил, городской, продуманный, ни на какие ласки не купился. Спал, пользовался, а что не брать, если бесплатно навязывают.
