знала, как разочарована тогда была Фели.
– Некоторым людям везет настолько, что их снимают в кино еще детьми. Они говорят, что так у них вырабатывается намного больше уверенности в себе. Эйлин Джойс[9] говорила об этом на «Би-би-си».
Низкая ложь. Эйлин Джойс не говорила ничего подобного, но я знала, что поскольку она музыкальный идол Фели, одно лишь упоминание ее имени придаст правдоподобие моей выдумке.
– Очень жаль, что тебя не снимали на пленку, когда ты была ребенком, – добавила я. – Может, это помогло бы тебе.
Задумавшаяся Фели смотрела из окна гостиной на декоративное озеро.
Вспоминала ли она тот далекий день, когда ей было семь лет? Я не могла пустить ситуацию на самотек.
– Странно, не так ли, – поднажала я, – что у Харриет не было камеры? Мне казалось, что у человека вроде нее должна быть…
– О, у нее ведь была! – воскликнула Фели. – Еще до твоего рождения. Но когда появилась ты, она ее отложила – по очевидным причинам.
Обычно я бы сказала какую-нибудь грубость, но необходимость, как кто-то заметил, – мать сдержанности.
– По очевидным причинам? – переспросила я, готовая снести любое пренебрежение, лишь бы этот разговор продолжался.
– Не хотела сломать ее.
Я рассмеялась слишком громко, ненавидя себя.
– Готова поспорить, она извела на тебя километры пленки, – заметила я.
– Километры, – подтвердила Фели. – Километры, и километры, и километры.
– Где же она тогда? Никогда ее не видела.
Фели пожала плечами.
– Кто знает? Почему ты вдруг заинтересовалась?
– Из любопытства, – ответила я. – Хотя я тебе верю. Это так похоже на Харриет – истратить всю пленку на других. Интересно, кто-нибудь когда-нибудь снимал ее саму?
Вряд ли я могла подойти к вопросу более прямо.
– Не помню, – ответила Фели и снова отдалась Бетховену.
Я стояла за ее спиной, заглядывая через плечо в ноты, – вторжение в личное пространство, которое, как я отлично знала, заставляет ее чувствовать себя неловко.
Однако она продолжала игнорировать меня и играть дальше.
– Что такое Tempo rubato? – спросила я, тыкая в карандашную надпись на полях.
– Украденное время[10], – ответила она, не сбиваясь ни на миг.
Украденное время!
Ее слова поразили меня в самое сердце, словно молотком.
Чем я занимаюсь, проявляя пленку, отснятую до моего рождения? Краду время из прошлого других и пытаюсь присвоить его?
По каким-то идиотским причинам мои глаза внезапно наполнились теплой водицей, которая вот-вот грозила пролиться.
Я постояла еще немного за спиной у сестры, купаясь в звуках Патетической сонаты.
Некоторое время спустя я протянула руку и положила ей ладонь на плечо.
Мы
Эйлин Джойс (1914–1991) – знаменитая английская пианистка.
Tempo rubato (
