вы перестали… – трахаться? Спать? Тереться членами? Как вообще подобрать этому определение? – …быть любовниками?
– Д-давно. Очень. Он первый и всё. Никогда больше…
Я не знал, как мне принять эту информацию, на какую полку положить. То есть Разумовский скрытый гей? Ходок по мальчикам? Я знал, что у него есть жена, что он уже пять лет поддерживает образ примерного семьянина. Но у него нет детей, а за пять лет брака должны были появиться. И тут всплывает информация, он – гей.
Ого!
Но этим можно воспользоваться, надо только у Николая вытянуть подробности. Нет, не про отношения, а по срокам и условиям, что ли… Черт, о чем я думаю?
– Вижу, тебе все же плохо. Можешь идти. Но не забывай про мои распоряжения. И я требую, чтобы именно ты мне напоминал заранее о них, а не я тебе.
– Да, конечно…
– Свободен, – и я не удержался, потому что видел, что парню нужно отвлечься от неприятных мыслей. – И попроси сегодня прислать двух массажистов. Тебе тоже не мешает размять мышцы перед пробежкой.
– Спасибо.
Да-да, я сама доброта. С чего бы?
Только вылез из бассейна, когда вошел массажист.
– Я установил кушетку на остекленной террасе, как вы любите…
– Хорошо. А где второй?
– Что?
– Ты один?
– Нет, с напарницей. Она ушла с вашим помощником наверх.
Я отбросил влажное полотенце, с удивлением повернувшись к массажисту:
– С напарницей? Он пригласил девушку?
– Ну да.
Я хмыкнул, пытаясь переосмыслить странный выбор помощника.
– Да, терраса – отлично, но закончим минут на десять раньше. Хочу узнать насколько ваш сервис понравился моему помощнику.
Я реально рассчитывал застать Николая за перевоспитанием. Ну не идиот ли?
Как завороженный, я следил за движением рук массажистки, обводящей каждый позвонок лежащего на кушетке помощника.
Нежная бархатистая кожа, фигура, как песочные часы, с четко выделенной талией и широкими бедрами, за которые можно потянуть и насади…
Твою мать!
О чем я думаю?!
– Вы уже закончили?
Голос массажистки выдернул меня из транса, где я прохожусь ее руками как своими по коже парня, обвожу линию бёдер и обхватываю тонкую талию, пальцами перебираю выступающие ребра и опускаю ладони к груди, сжимаю…
– Алексей Валентинович! – возмущенный вопль вскочившего Коли оглушает, а я таращусь на его руки, судорожно прижимающие полотенце к груди. – Вы обещали!
Что я опять себе надумал? Чертов недотрах, не иначе.
– Я? Обещал? – хриплю непослушным голосом, со стороны, наверное, выгляжу, как прибитый пыльным мешком.
– Что никогда не войдете в мою комнату!
Да, такое я обещал и даже прописал в контракте, но проблема в том, что я так и не переступил порог, только открыл дверь и сразу же охренел от смятения.
