style="font-size:15px;"> – Что именно? У тебя фобия, или ты сомневаешься в моей чистоплотности?
– Вашей… что?
– Я всегда мою руки, чтобы ты знал. Еще я изучил твою медицинскую карту. Ни гепатита, ни ВИЧ, ни сифилиса – ты не боишься заразить. Тогда что?
Я затравлено смотрела на него, продолжая вжиматься в спинку дивана. Последняя тема, которую хотела бы поднимать – это насилие. Да, снова всплывет имя Стаса, снова возникнет ряд неудобных вопросов, а во мне опять поднимется боль и страх, так старательно втоптанные в самое дно.
– Ладно, оставим. Я сам не люблю лишних поползновений. Что там с любовницей?
– Пять. Будут к пяти, – прошептала я, чувствуя, как дерёт пересохшее горло. – Чая хотите?
Бергер стоял спиной ко мне, засветленный силуэт на фоне окна. Я не видела его лица, не понимала эмоций, зато чувствовала повисшее в кабинете напряжение.
– Да, давай. Принеси сюда, и можешь быть свободен.
Не знаю, почему меня задели его слова о доверии. Ничего подобного я не желала, но подсознательно ждала. Ведь когда человек пускает тебя в свою жизнь, в свой дом, на свою кухню, логично, что он доверяет тебе. А из слов Бергера выходило, что жить бок о бок еще не повод доверять. Для него деловое партнерство интимнее, чем бытовое.
Это открытие искушало покопаться внутри себя. С одной стороны, он явно передергивал понятия, ведь впустить другого человека в дом, в свою жизнь все равно что стать уязвимым. Мне ли не знать? Я пять лет терпела мужа, подстраивалась, перестраивалась, но так и не смогла заслужить доверие. А выстроить границы, отгородиться от него при совместной жизни просто невозможно. Моя личная жизнь растворилась в его, перестала принадлежать мне.
Ни подруг, ни хобби, ни шагу из дома без сопровождения. Только светские приемы, встречи, выезды. И бесконечная тоска в четырех стенах. Мне кажется, я слишком часто посещала спа-салоны и бутики, временно сбегая из своей темницы. Пусть под конвоем, но все же.
А ведь раньше, в детдоме, мы вместе с друзьями мечтали о путешествиях, что объездим весь мир, будем всегда вместе, поддерживать друг друга. Но вот прошло пять лет, а рядом остался только Колька, и если бы не он…
Я покосилась на пищащие часы. Кажется, кто-то вызывал меня к выходу. Ну конечно! Время выбирать любовницу.
Все же у Бергера странное понятие интимного, иначе он никогда не позвал бы меня на отбор.
Я провела пятерых холёных девиц в гостиную, каждой вручила по фужеру с шампанским, как предписывал регламент отбора, и оставила их одних. Тоже по регламенту. Минут пятнадцать они будут предоставлены сами себе, а мы с Бергером будем изучать их через скрытые камеры.
Даже не задавалась вопросом «зачем», зная от мужа про всякие психологические приемчики, которые помогают быстрее раскрыть незнакомого человека. Так что Бергер вправе проводить эксперименты над теми, кого потом собирается уложить в постель.
Я передернула плечами, усаживаясь напротив и ожидая, когда шеф сделает свой выбор.
– Что
